Российские компании полностью зависят от поставок малька лосося из Норвегии

На фермах «Русского лосося» не осталось рыбы. Структура «Балтийского берега» прекратила разведение, а оставшегося лосося на одном из предприятий пришлось забить из-за вспышки инфекции. Об этом стало известно газете «Ведомости». Как заявил изданию исполнительный директор компании Павел Тихонов, всего на ферме было 6 тыс. т рыбы. Тем не менее, хозяйство было застраховано, а случай признан страховым. Руководитель пресс-службы Росрыболовства Ксения Тимакова ответила на вопросы ведущей «Коммерсантъ FM» Оксаны Барыкиной.

— Скажите, как вы полагаете, насколько нанесло ущерб российскому лососю то, что произошло?

— Очевидно, что для любой компании гибель в хозяйстве — это ущерб. Тем более, что аквакультура, как и любое другое направление сельского хозяйства, разведения животных, рыбы, — это всегда риски. Я тоже прочла эту статью, и представитель компании отметил, что у них продукция была застрахована, то есть садки хозяйства были застрахованы, и это правильно, потому что риски в сельском хозяйстве, в аквакультуре необходимо обязательно страховать. Надеюсь, они компенсируют хотя бы частично нанесенный ущерб.

— Скажите, а действительно эксперты говорят, что потери могут составить до 3 млрд?

— Все-таки финансовые показатели лучше обсуждать с представителями компании, потому что это коммерческая информация. И точный объем еще предстоит выяснить, то есть по каким причинам погибли, весь ли объем погибшей рыбы или забитой будет компенсирован. Здесь именно страховая компания и компания-производитель уже определят в ходе совместной работы.

— На рынке это как-то отразится, этот инцидент?

— Я так понимаю, часть этой рыбы пойдет на рынок, она для потребителя никаких рисков не представляет — продукция нормальная абсолютно, безопасная.

Но вообще эта же история различных заболеваний, которые произошли на двух крупных фермах в Мурманской области в Ура-Губе, оказала влияние в прошлом году еще на рынок. Потому что на фоне контрсанкций эти две фермы начали очень активно производить рыбу, продавать ее на внутренний рынок, то есть спрос был высоким на отечественную продукцию, и поэтому когда им пришлось часть рыбы забить, уничтожить, то, конечно, и для компании это был не самый приятный момент, и для традиционных покупателей объемов производства этих компаний это тоже были не самые благоприятные новости.

— А почему эти проблемы происходят? Почему вспышки инфекции так часто случаются?

— На самом деле, внимание в этот раз, во-первых, очень высокое к аквакультуре, потому что на фоне активных замещений норвежской семги семгой российского производства внимание пристальное к этому сегменту. Но вообще, конечно, это повод задуматься, почему именно в тот период, когда у компаний был очень хороший рынок для реализации продукции, в этом районе произошли инфекции. На самом деле, в регионе уже с прошлого года работает специальная ветеринарная комиссия, которая держит ситуацию на контроле и расследует причины. Я думаю, что через какое-то время мы от ветеринаров получим уже заключения о причинах. Это может быть нарушение, с одной стороны, технологического цикла — где-то меры ветеринарные были не проведены, либо это привнесенный вирус или бактериальное заболевание, причины могут быть разные.

— Компания сообщила, что мальков в Норвегии будут закупать.

— Они и закупали в Норвегии.

— Это так и было, да?

— Да, разведение семги, атлантического лосося, в России началось относительно недавно по сравнению с традиционными видами рыб для нас, то есть сиговыми, осетровыми и так далее. Несколько лет назад эти две компании начали реализовывать свои проекты, и они на сегодняшний день полностью зависят и от поставок малька из Норвегии, и от оборудования, и кормов.

Пару лет назад компании запланировали строительство своего собственного завода, который бы им позволил выращивать малька уже на территории России. Этот завод — тоже дорогостоящий проект, сами компании оценивают его в 4 млрд руб., в связи с этим они обратились к нам, обратились к регионам за финансовой поддержкой, и мы пошли навстречу в том числе этим предприятиям и другим российским предприятиям аквакультуры и согласовали с правительством, чтобы уже с 2015 года началось субсидирование инвестпроектов в области аквакультуры. И компании уже смогут подать заявку и получить какое-то, хотя бы частичное, субсидирование своих проектов.

Более того, мы сейчас как государство ведем работу по созданию наших государственных рыбводов, питомников, в том числе и для разведения семги, чтобы помочь частным фермам с точки зрения поставок малька, который выращен у нас, на территории России. Проект, к сожалению, не занимает одного дня, он длительный.

— Да, но эта проблема была еще в прошлом году озвучена. Я так понимаю, что еще пока не решена, мало времени.

— Сейчас зима, понятно, что Мурманск — это регион северный, в настоящее время там какие-то проекты по высадке малька, конечно, производить физически нельзя.

— Скажите, а только в русском лососе есть такие проблемы, или это вообще тенденция всей российской рыбной отрасли?

— Нет, это очень особенный сегмент, потому что семга традиционно в Норвегии, которая является основным поставщиком этой рыбы, разводится на этих садковых фермах, которые располагаются в норвежских фьордах — это заливы, где теплые течения позволяют выращивать большие объемы рыбы.

У нас Мурманск — это единственный регион, который климатически похож, но лишь похож, а не идентичен — более суровые условия. И эта Ура-Губа, этот залив, наверное, — чуть ли не единственное место, где можно строить подобные фермы, и таких компаний, которые занимаются крупными проектами, две. О них мы и говорим, когда говорим о разведении атлантического лосося.