Квот новый оборот
Введение в России рыночного оборота долей-квот не превратит рыбаков в «хороших» заемщиков. Об этом сообщает www.fishnet.ru со ссылкой на конкурент.ру. Банкиры готовы рассматривать квоту лишь как ликвидный товар, а чтоб уж выдавать кредиты на обновление флота — то здесь финансовым организациям интереснее «залог» в виде доли уставного капитала в рыбодобывающей компании.
Недавняя официальная отмашка премьера Дмитрия Медведева подведомственным структурам (Минфину и Минэкономразвития) о разработке законопроекта о рыночном обороте долей-квот спровоцировала очередной накал страстей в рыбацком сообществе. Рыбопромышленники о введении подобного механизма говорили уже давно, считая это чуть ли не панацеей развития всей отрасли. Ведь доля в праве на добычу ВБР, выступая в качестве нематериального актива, может стать важнейшим инструментом для капитализации предприятий отрасли.
Георгий Мартынов, президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморского края: «Доли квот на вылов водных биологических ресурсов, которыми государство наделило рыбодобывающие предприятия нашей страны, — это основная ценность рыбаков. Только благодаря обладанию квот на вылов рыбы и морепродуктов рыбаки вылавливают и производят свою продукцию, которая пользуется спросом как на внутреннем, так и на внешнем рынке.
Что сегодня представляют собой предприятия, занимающиеся добычей рыбы? Это несколько рыбодобывающих судов, возраст которых в основном составляет от 25 до 35 лет, и, в лучшем случае, небольшая береговая база для отстоя рыбодобывающего флота. Стоимость невелика, поскольку опять же самые дорогостоящие гидросооружения — причальные стенки, это тоже собственность государства, и у наших предприятий они находятся в аренде не более чем на 10 лет.
Фактически рыбаки «неинтересны» российским банкирам, поскольку существующая система кредитования в нашей стране основана на предоставлении банкам залоговой базы, которая зачастую значительно превышает сумму кредита и процентов за пользование кредитом. Сложившаяся практика кредитования подталкивает предприятия отрасли реализовывать рыбопродукцию иностранным партнерам и изыскивать финансовые ресурсы за рубежом».
Руслан Теленков, генеральный директор ООО «Магаданрыба»: «Сегодня стоимость российской рыбопромышленной компании определяется в первую очередь объемом закрепленных за ней квот. На протяжении достаточно продолжительного времени можно наблюдать укрупнение компаний путем слияния и поглощения. С каждым годом количество отдельных компаний сокращается, а спрос только увеличивается, в связи с этим стоимость компаний на сегодняшний день сильно возросла. За восемь лет исторического закрепления долей квот сформировались т.н. рыночные цены за квоты по каждому объекту биоресурсов. И, несмотря на то что нет прямого механизма их купли-продажи, есть другие законные методы для этого.
Конечно, для имеющих такой актив (который, с точки зрения нормы закона, активом не назовешь), было бы очень удобно иметь и возможность использовать его в качестве залога. Флот у компаний стареет, и если они захотят привлекать кредитные ресурсы для его обновления, то большинству из них будет нечего заложить. А учитывая, что в разные периоды времени некоторые банки не брали суда под залог вообще, т.к. они обладают высоким риском, то использование долей квот было бы хорошим инструментом».
Есть одна проблема: если квоты оценить высоко (а такая опасность существует), то стоимость ежегодных квот, имеющихся у компаний, может существенно превышать основные их экономические показатели. Неминуемо для банков это обернется еще более запутанными вопросами. «В любом случае квоты — это только право на вылов, реальная стоимость которого может существенно колебаться в зависимости от объема подобных предложений на рынке», — сказал на анонимных условиях руководитель одной из рыбодобывающих компаний.
Кроме того, в отличие от большинства зарубежных законодательств, в российском не создана система стабильных вещных прав на природные ресурсы, куда относится и право на вылов ВБР. То есть банки будут нести серьезные риски, а значит, и их интерес в данном виде кредитования будет не очень высок. Кроме того, непонятно, как квоты будут отображаться на балансе предприятия.
Никита Шаповаленко, начальник управления кредитования Приморского отделения № 8635 ОАО «Сбербанк России»: «Квоты на вылов рыбных ресурсов — важнейший актив рыбодобывающего предприятия. Однако отражения в балансе он не имеет. Квоты весьма интересны в качестве залога, это ликвидный товар, который имеет свой спрос. Но с его реализацией могут быть проблемы. Интересен одновременный залог квот вместе с долей в уставном капитале их держателя».
«Возможно, доли квот на вылов водных биологических ресурсов должны быть оформлены каким–либо сертификатом, который будет иметь рыночную стоимость и может быть использован в качестве ценной бумаги», — предполагает Мартынов.
Руслан Теленков: «Здесь очень важна неизменность правил игры, т.е. нужно, чтобы доли были стабильные, не было резких скачков общедопустимых уловов, не должен меняться порядок распределения долей. При соблюдении этих условий данный механизм будет работать».
Но есть мнение, что даже при внедрении нового механизма не все смогут потянуть кредитные обязательства. «Проблема в том, что банковская система в России несовершенна. Как можно заложить квоты, которые выделяет нам государство, для получения кредита со ставкой 16%? Это при том, что во всем мире самая сумасшедшая ставка составляет 9%», — сказал представитель еще одной рыбодобывающей компании, пожелавший остаться анонимным.
Отсутствие нужных специалистов и наработанной практики работы приводит к тому, что сегодня к оценке рисков при реализации того или иного проекта строительства рыбопромыслового судна отечественные банки не готовы. По мнению экспертов, не стоит рассчитывать и на то, что в стране этим смогут заниматься 3-4 государственных банка или лизинговые компании. «Поскольку банк взамен снижения рисков утраты или ухудшения состояния судна как обеспечения кредита получает значительное число дополнительных рисков, связанных с покупкой судна», — отмечают эксперты.
Во-первых, лизинговой компании придется решать вопрос, с какими характеристиками строить судно. Во-вторых, в случае форс-мажора и неоплаты лизинговых платежей судно должно быть изъято у фрахтователя и передано другому, а значит, оно должно быть построено заведомо ликвидным. А если это новый БАТМ типа «Пулковский меридиан» за 50 млн евро — проект сорокалетней давности? Такие суда сегодня строят российские рыбаки, но они, пусть и с новым оборудованием, имеют прежние объемы трюмов, прежние общепроектные характеристики, и их производительность в несколько раз меньше, чем у современных и более дешевых судов с гораздо меньшими размерениями. Какая у такого БАТМа ликвидность? Кто его возьмет в бербоут-чартер по такой цене и что будет делать с подобными судами лизинговая компания?
«Если говорить о лизинговой корпорации, то для того чтобы банки были в ней заинтересованы, возможно, следует применять рыночную оценку судна (проекта судна). Для этого лучше всего привлекать независимых судовых брокеров», — считает Теленков.
«А заинтересовано ли на самом деле государство в развитии рыбной отрасли? Новые суда в России не построятся, потому что опыт здесь потерян, да и финансово это накладно. Здравомыслящий человек будет строить флот за границей», — считает один из анонимных экспертов «К».
