Как разумнее распорядится квотами, исходя из мирового опыта развитых экономик|ФОТО

Братухин О.И., Рыбалкин Ю.Г., Калмыков Б.А.,

Сухотеплый Г.И.

Настоящая статья подготовлена коллективом авторов на основании ранее направленных обращений коллективов компаний в адрес заместителя Председателя Правительства РФ – полномочного представителя Президента в Дальневосточном федеральном округе Ю.П. Трутнева, Министра РФ по развитию Дальнего Востока А.С.Галушки заместителю Министра сельского хозяйства РФ, руководителя Федерального агентства по рыболовству И.В. Шестакова по вопросам оптимального использования морских биоресурсов на основании мирового опыта развитых экономик. Она является реакцией на перечень новаций в Федеральный закон «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», подготовленный Росрыболовством. Понимая необходимость введения большей части этих предложений, авторы на основании опыта развитых экономик по использованию национальных биоресурсов в государственных интересах утверждают, что предлагаемые новации не решают основополагающих задач, стоящих перед отраслью. Более того, будучи реализованными именно в таком виде эти новации гарантируют нашу технологическую отсталость и глобальную неконкурентоспособность.

Действительно многие из предложений, содержащихся в перечне новаций весьма позитивны - возможная ликвидация «квотных рантье», увеличение порога освоения квот и перезревший уведомительный порядок пересечения государственной границы и другие предложения[1] действительно давно назревшие вопросы, требующие решения.

Однако  обеспечивают ли они решения задачи, поставленные Президентом РФ перед национальной экономикой по ее высокотехнологичному развитию, высокой конкурентоспособности и обеспечению продовольственной безопасности? Попытаемся ответить на этот вопрос на основании опыта развитых экономик.

            В целом рассматриваемый вопрос об использовании национальных квот является частью более общего вопроса о целях развития отрасли.

            Мировой опыт свидетельствует, что в развитых экономиках, исходя из общегосударственных целей, которые в целом идентичны, отраслевыми задачами являются:

 - наиболее эффективное и рациональное использование собственных биоресурсов своих экономических зон;

- развитие смежных отраслей национальной экономики;

- участие в глобальном разделе ресурсов открытого океана, то есть их закрепление за страной.

            Решение этих задач обеспечивает глобальную конкурентоспособность экономике и продовольственную безопасность. Именно для их решения и используются в качестве инструмента национальные квоты.

Первая задача, направленная прежде всего на обеспечение продовольственной безопасности, подразумевает извлечение максимального количества пищевой и технической продукции из единицы национальных квот, то есть их наиболее эффективное и ответственное использование.

            Это достигается за счет использования современных систем управления промыслом, которые экономически стимулируют извлекать наибольшее количество продукции из единицы квот. Например, в США на промысле минтая с закреплением квот за компаниями и действием системы прямого учета вылова количество выпускаемой продукции (пищевой и технической), при одном и том же объеме биоресурсов (квот) увеличилось на 56% с соответствующим увеличением налогооблагаемой базы, а выбросы за борт уменьшились до десятых долей процента.

            Успехи зарубежных экономик по использования современных систем управления промыслом несомненны и более чем существенны, необходимость экономической заинтересованности по извлечению наибольшего количества пищевой и технической продукции из единицы квот очевидна. Это означает, что наша устаревшая система промысла, экономически не стимулирующая выпускать больше продукции из единицы сырца, нуждается в изменении.

            Согласно действующим Правил рыболовства у нас не контролируется то, что поднято на борт – учет вылова ведется по выпущенной и находящейся на борту продукции – в этом суть действующей у нас еще с послевоенных лет системы учета вылова по выпуску продукции. Объем вылова определяется обратным пересчетом от выпуска продукции через систему норм расхода сырья на выпуск продукции.  Действующая система не только никак не стимулирует полное использование пойманного и поднятого на борт сырья, но напротив - стимулирует наши огромные потери, ведь часть улова (молодь, прилов, давленный и некондиционный сырец) выбрасывается за борт еще до направлении в обработку, а другая часть перерасходуется в процессе обработки и тоже частично выбрасывается.

            Заметим, что в отличии от активно обсуждаемой на разных уровнях вопросов борьбы с ННН-промыслом (обычно под этим понимается незаконная добыча и экспорт удельно дорогих объектов промысла - краб и моллюски), этот вид незаконного промысла фактически узаконен. С ним не борются, не смотря на то, что его масштаб в десятки раз больше,  так как он ведётся  рыбаками на массовых объектах, то есть охватывает очень значительную часть промыслового запаса.

Наличие этого явления не отрицается, но и не афишируется. По очень осторожным оценкам по различным данным уровень неучтенного перелова сегодня за счет выбросов молоди, а также давленного и некондиционного  сырья составляет в Дальневосточном бассейне 20-38% от фактического вылова. По данным ТИНРО[2] в целом по бассейну эта величина составляет около 30% вылова. Это то, что выбрасывается за борт до переработки.

Если же оценивать общий уровень незаконного перелова, то нужно принимать во внимание и вторую составляющая неучтенного вылова, которая возникает из сырья, уже направленного на переработку в цех. Эта составляющая перелова достигает сегодня на некоторых массовых промыслах 50-60% за счет перерасхода сырья в процессе производства, особенно значительного при выпуске филе и ястыковой икры минтая[3]. 

Безусловно, введение бизнесом[4] норматива выхода икры на промысле минтая в 4,5% уменьшило эту составляющую перелова, если сравнивать с нормативом в 12%, который в свое время успешно «обосновала» наука[5]. Но не во много раз. Поскольку рыбаки увеличили выпуск высших сортов икры (МАКО и КИРЕКО) в пределах этих 4,5% за счет выброса несортовой икры и это отмечают японские импортеры. Об этом прямо иногда проговаривается и наука[6]. Если сложить вместе эти два фактора незаконного перелова (молодь плюс перерасход сырца при переработке), то неучтенный вылов массовых видов рыб только на Дальнем востоке составляет огромные цифры - многие сотни тысяч тонн в год. По нескольку килограммов на каждого жителя нашей страны.

В этом отношении в сложном положении оказывается наша наука, поскольку не говорить совсем об этом она не может. Но на прямой вопрос о том, что молодь выбрасывается, говорится о том, что  «выбросы вводятся в расчет ОДУ как дополнительная промысловая смертность, что позволяло избежать негативного воздействия этого явления на состояние запасов минтая как в Охотском, так и в Беринговом морях… Допуская такие нарушения, рыбаки сами снижали себе объемы вылова на последующие годы.»[7]  Заметим, что вредят рыбаки не сами себе, как считает ТИНРО, а каждому из нас, поскольку незаконно выбрасывают за борт общенациональное достояние. Никто не давал рыбакам такого права. Это противоречит интересам государства и общества.

Несмотря на то, что эта проблема стараниями нашего бизнеса и в особенности Ассоциации добытчиков минтая, всячески замалчивается, она широко известна, поскольку обычные рыбаки работают в море и видят это безобразие. В своих комментариях к статьям на эту тему они говорят прямо - умножайте цифры официального вылова на 2 и получите объем фактического вылова. И это очень недалеко от истины.

С другой стороны отметим, что к подобному по сути браконьерскому промыслу с огромными объемами выброшенной пищи сложилось достаточно странное отношение, характеризуемое отсутствием нетерпимости. О таком варварстве  спокойно пишется даже в материалах, размещенных на сайте Росрыболовства.  Например, в публикации начала 2013г. размещенной на http://fish.gov.ru  "Наука обеспокоена выбросами сырья на промысле олюторской сельди", по сути написано буквально следующее: наши рыбаки ведут незаконный промысел олюторской сельди, выбрасывая молодь за борт.

Эта важнейшая проблема рыболовства в нашей экономической зоне.

Увеличение срока закрепления квот конечно необходимо, однако оно будет обосновано и понятно обществу только при реализации ряда точных условий по их освоению, которые должны налагаться на держателя квот. Главным из которых является требование о эффективном и бережном использовании национального ресурса, за счет прямого учета вылова, что как показывает мировой опыт неизбежно приведет к увеличению выпуска продукции из национальных квот.

В случае, если такие требования не будут разработаны и не будет  реализована система контроля за их исполнением, то такое закрепление приведет к долговременному консервированию всех негативных аспектов, технической и технологической отсталости и не конкурентоспособности отрасли на длительную перспективу.

Обновление рыболовного флота, работающего в нашей экономической зоне, необходимо прежде всего для решения именно этой задачи, поскольку новый, но морально устаревший флот не может вести промысел на основе современных стандартов промысла. Если не увязать вопрос закрепления квот на длительный период с вопросом как их требуется осваивать в государственных, общенациональных интересах (это требование обязано быть при распределении квот и зафиксированы они должны быть в новой редакции Правил Рыболовства), то и новый флот не будет принципиально отличаться от старого и будет также вести незаконный промысел. И это конечно, мягко говоря, совсем не  высокотехнологичное развитие, которое требуется для страны.

Заранее объявленный переход на прогрессивную систему прямого учета вылова  гарантированно создаст механизм, обеспечивающий  качественно иное, высокотехнологичное обновление флота без всякого давления, обременений и существенных ограничений для бизнеса. Рыбаки будут вынуждены сами искать новые, высокопроизводительные решения, которые известны в мире и это гарантирует создание конкурентоспособных, современных судов нового поколения. Только такие суда могут экономически эффективно работать в системе прямого учета вылова. Это гарантия иного качества нового поколения судов. Поскольку при таком подходе, как показывает мировой опыт, помимо отсутствия переловов, суда обречены быть высокопроизводительными и быстроокупаемыми, что обеспечит минимум двукратный уровень прибыли с каждой тонны квот для бизнеса. Только без браконьерства. Это тоже международный опыт.

Вторая задача рыбной отрасли - развитие смежных отраслей экономики страны. Это не только судостроение и производство судового оборудования, но прежде всего - развитие ряда отраслей экономики за счет конкурентных преимуществ, которые создают биоресурсы. Это не только производство пищевой продукции, но и развитие  животноводства, птицеводства, аквакультуры и как показывает мировой опыт также развитие медицины и фармакологии. Это и решение многих геополитических и социальных задач в части развития прибрежных территорий и береговых производств. Не случайно 45% квот минтая в США передано береговым предприятиям, а 10% выделяется на развитие коренных народов Западной Аляски (только 36% переданы траулерам-процессорам, а оставшиеся 9% - плавбазам, точнее ловцам, которые обеспечивают плавбазы сырьем).

Третья задача отрасли - участие в глобальном разделе ресурсов открытого океана, является важнейшей целью для развития экономики страны, поскольку за биоресурсы мирового океана идет ожесточенная борьба и это борьба не только за пищу. Эта задача закреплена и в российских государственных документах. Например в «Морской доктрине РФ» закрепление ресурсов мирового океана объявлено стратегической задачей российской государственной политики. Но где ее выполнение?

Вполне понятно желание рыбаков работать на высокорентабельных  объектах промысла в своих экономических зонах (именно так наш бизнес и поступил после развала СССР: все суда, бросив промысел в открытом океане, пришли в собственную экономзону). Однако развитые государства  заинтересованы в их присутствии в открытых районах мирового океана, поскольку это позволяет закрепить  ресурсы мирового океана за страной флага.

К сожалению, вынуждены констатировать, что в последние годы  вопрос  возобновление промысла в открытом океане даже не обсуждается на серьезном уровне, хотя это важнейшее направление по нескольким причинам:

- в наследство от СССР нам досталась богатство, которое мы не используем - обоснованное право на вылов ряда ресурсов Мирового океана, которое было получено на основании богатейшей истории промысла и научных исследований во многих районах мирового океана, что является один из главных критериев закрепления ресурсов за странами в мировом океане. Такой истории не имеют многие лидирующие сегодня экономики, включая США и Китай;

- потенциал годовой добычи только одного антарктического криля (до сих пор этот ресурс свободен) превышает весь сегодняшний годовой объем добычи РФ, ведь предохранительный обем ОДУ криля составляет 8,7 млн.тонн, а на долю России, не смотря на то, что мы не ведем промысел приходится более 60% его добычи за всю историю его промысла. И такой ресурс у нас не единственный;

- сегодня мировая индустрия предлагает для многих промыслов технологически и экономически высокоэффективные новые решения, не требующие дотаций и огромных затратных экспедиций. Важно, что они уже не только разработаны, но и практически апробированы на многих промыслах, включая промысел антарктического криля. Такие разработки и решения, причем имеющие международный аудит, имеются и в России. Однако они до сих пор не востребованы, поскольку действующему бизнесу созданы комфортные условия - ему удобно работать в своей экономической зоне на удельно дорогих объектах промысла и на старой техники (судах).[8]

Эти обстоятельства могут иметь крайне важное значение для опережающего развития Дальнего Востока, поскольку многим относительно дешевым ресурсам мирового океана необходима глубокая, наукоемкая, береговая переработка.

В качестве примера успешной реализации указанных принципов, связанных как с развитием смежных отраслей национальной экономики, так и глобальной конкурентоспособности, можно привести пример Китая. В 2007 г. Министерство сельского хозяйства Китая в рамках "Национальной программы исследования высоких технологий и программы развития"  и "Государственного высокотехнологического плана развития", приняло решение о создании государственной комплексной целевой "Программы по развитию и использованию морских  антарктических биоресурсов" для стимулирования развития передовых технологий в широком диапазоне областей экономики.

Для получения возможностей реализации своих планов вести промысел в зоне действия АНТКОМ, в октябре 2007 Китай прежде всего стал действительным членом Комиссии по сохранению морских живых ресурсов Антарктики. На протяжении трех лет выполнялись научно-поисковые исследования вопросов связанных с особенностями антарктического криля, а в последующие 2 года - выполнялся экспериментальный промысел криля.

Осуществлено строительство в зоне освоения высоких и новых технологий города Цзинаня индустриального парка антарктического криля, где сосредоточены исследования и производство новых продуктов из криля. Проведенные исследования в его рамках оказались настолько перспективными, что уже заявлено о создании в 2016г. на базе этого индустриального парка уже 6 индустриальных парков, включая парк биофармацевтики, парк индустриальных добавок, парк сельскохозяйственных добавок, парк  пищи, парк пищевых добавок для  здравоохранения, парк  высококачественных кормов с планируемой ежегодной стоимостью произведенной продукции - более 10 миллиардов юаней (ок. 1,6 млрд.USD).

Принимая во внимание доставшееся нам в наследство глобальные конкурентные преимущества в виде права добычи значительных ресурсов отрытого океана и опираясь на имеющие в России разработки на основе использования ресурсов открытого океана, речь может идти  о появлении на Дальнем Востоке подобных, высокотехнологичных, инновационных зон промышленного роста. Эти технопарки должны быть ориентированы на интеграцию интеллектуального потенциала и производства, обеспечивая глобальную конкурентоспособность различных отраслей национальной экономики.[9] Данная ситуация объективно обрекает Дальний Восток стать не только Меккой мирового рыболовства, но и самой современной интеллектуальной индустрии в интересах высокотехнологичного развития многих отраслей национальной экономики.

Поэтому вполне разумно проанализировать вопрос о направлении часть квот в собственной экономической зоне на стимулирование возобновления промысла в мировом океане, поскольку до сих пор мы теряем миллионы тонн потенциального вылова. Вполне логично и понятно для общество будет необходимость для действующего бизнеса инвестировать часть средств, заработанных на высокорентабельных объектах в экономической зоне РФ, на  добычу и закрепление за страной ресурсов Мирового океана.

В заключении позволим высказать еще несколько экспертных мнений по затронутым вопросам.

• Главной отраслевой проблемой является  отнюдь не старение рыболовного флота, как это представляется. Определяюще важным является то, что он не эффективно и не рационально использует национальное достояние, т.е. квоты. Что полностью противоречит государственным интересам.
• До сих пор у нас в отрасли не создано условий, как в других развитых экономиках, которые бы требовали строительства высокотехнологичных, современных судов и качественно иного мышления.

В развитых экономиках созданы условия когда повсеместно, в каждом сегменте рыбной отрасли создаются все более и более современные, высокотехнологичные и эффективные суда. Достаточно посмотреть на строительство ярусоловов нового поколения в США, которые по производительности выпуска продукции почти в 3 раза превышают показатели судов предшествующего поколения, либо на ввод в эксплуатацию строительство современных, экологически чистых траулеров для добычи и переработки трески в Норвегии - всего в течение года, с начала 2013 г. и по начало 2014 г. шесть основных норвежских компании, ведущих промысел тресковых ввел в эксплуатацию из новостроя девять 70-75-метровых высокотехнологичных траулеров-процессоров нового поколения (рис.2); причем норвежский бизнес заменил совсем уж молодые по нашим меркам суда постройки конца 90-х - начала 2000-х годов.

Не отрицая возможность закрепления части квот по историческому принципу на более длительный период, отмечаем неоднозначность для общества передачи всех квот по историческому принципу действующим компаниям еще на более длительный период по нескольким причинам:

• действующий «исторический» бизнес ведет незаконный промысел на массовых объектах промысла, что противоречит государственным интересам;
• закрепление квот по историческому принципу сначала на 5 лет, а затем на 10 лет не решило ни одну основополагающую задачу, стоящую перед  отраслью, в том числе и те, которыми обосновывалась необходимость закрепления квот сначала на 5, а затем на 10 лет;
• практически за всеми «историческими» компаниями сегодня стоят владельцы и руководители, не имеющие исторически к ним никакого отношения;
• непрозрачность возникновения большей части «исторических» компаний и непонятность критериев закрепления квот. Поскольку квоты закреплены не за технологическими лидерами, которые умножают богатство государство (как, например, в США, на промысле минтая, где закреплению квот предшествовала жесточайшая многолетняя конкурентная гонка), а по непрозрачным критериям. Ведь квоты в до и аукционный период получали компании близкие к власти по принципу «кто ближе к телу». Тому, что аукционы привели к негативным последствиям, о чем очень любит говорить бизнес в обоснование их отмены, делали своими руками "исторические" компании, включая и гигантские переловы и лишь единичные компании обратили свои взоры на новые суда, как единственную альтернативу кратного увеличения финансовых показателей без браконьерства;
• рыбный бизнес в лице Союзов и Ассоциаций и сочувствующих им чиновников продавливает свои интересы, которые противоречат общегосударственным путем не только победных рапортов разного толка, но и откровенного искажения существующего положения дел в отрасли и даже истории.

Коллектив авторов:

Братухин О.И. - председатель совета директоров ЗАО «Морская инженерная компания» и генеральный директор ЗАО «Русская пелагическая исследовательская компания»;

Рыбалкин Ю.Г. – генеральный директор ЗАО «Морская инженерная компания»;

Калмыков Б.А. – главный конструктор ЗАО «Русская пелагическая исследовательская компания»;

Сухотеплый Г.И. – исполнительный директор ЗАО «Русская пелагическая исследовательская компания».

ЗАО «Русская пелагическая исследовательская компания»,г.Владивосток, Океанский пр.13А, офис 410, тел.+7(4232)308170(71); факс.+7(4232)308172, сайт:http://ruspelagic.ruе-mail: ruspelagiс@mail.ru

ЗАО «Морская инженерная компания», г. Владивосток, ул. Верхнепортовая, 12-А, тел./факс:+7(4232)514182, +7(4232)964511, сайт:http://marine-ec.ru  почта: mec@marine-ec.ru

Рис. 1

Современные суда с длиной между перпендикуляров менее 34м

Пример современного траулера длиной между перпендикулярами 34м, шириной 10м и общим объемом трюма ок.380м³