Срок действия квот для бизнеса, по которым ведется дрифтерный вылов, истекает только в 2020 году
Дума приняла в третьем чтении поправки в закон о рыболовстве, запрещающие с 1 января 2016 г. вылов тихоокеанского лосося дрифтерными сетями. Авторы законопроекта – члены Совета Федерации Валентина Матвиенко, Геннадий Горбунов, Борис Невзоров, Александр Верховский, а также депутаты Госдумы Владимир Кашин, Ирина Яровая, Виктор Кидяев и Леонид Огуль. Об этом сообщает Ведомости.
10 июня на пленарном заседании 374 голосами «ЗА» Госдума приняла Закон о запрете дрифтерного промысла в экономзоне России с 1 января 2016 года. Вопреки многочисленным атакам на законопроект со стороны «дрифтерного лобби» депутаты устояли и выразили позицию большинства. Об этом сообщает Fishnet.ru.
Инициатор – Невзоров, говорит президент Ассоциации дрифтерных исследований Евгения Миронова, это уже вторая попытка Невзорова запретить дрифтерный промысел: первую Дума отклонила в 2009 г.
Цель законопроекта, говорится в пояснительной записке, – сохранить популяцию рыб, которые идут на нерест из моря в реки, т. е. прежде всего лососевых. Дрифтерные сети (это фактически сетчатые стены размером в среднем 30 х 15 м, рыба, едва коснувшись такой «стены», непременно запутывается; «стены» эти связываются для промыслового лова по 100–150 штук) могут полностью опустошить конкретное нерестилище, и промысел там прекратится. Дрифтерный лов, пишут авторы закона, отбирает значительную часть лососей у российских береговых предприятий.
Доля дрифтерного лова невелика: по данным Росрыболовства, в 2014 г. – 4,8% добычи тихоокеанского лосося в исключительной экономической зоне России, или 16 280 т; из них 9880 т – российскими рыбаками.
Если запретить дрифтерный лов, береговые предприятия получат дополнительный подход лососей – около 17 000 т ежегодно, писал руководитель Росрыболовства Илья Шестаков 10 апреля 2015 г. куратору агромпрома, зампреду правительства Аркадию Дворковичу (копия есть у «Ведомостей», в агентстве подтвердили ее аутентичность). Инвестиции в основной капитал предприятиями отрасли в 2008–2014 гг. превысили 15,9 млрд руб., продолжает Шестаков, основная часть приходится на развитие береговой перерабатывающей инфраструктуры – построено уже 16 заводов. Развитие береговой инфраструктуры прямо зависит от подхода лососей, уверен автор.
Дрифтерный лов ведет 13 компаний на 16 судах, в их экипажах 500 человек. Совокупная выручка в 2014 г., пишет Шестаков, 2,1 млрд руб., а недополученная выгода от использования дрифтерных сетей до 2020 г. составит 8,36 млрд руб.
Компании заплатили немаленькие деньги, от $300 000 до $2,5 млн, чтобы получить 10-летние квоты на вылов, сетует руководитель одной из них. Ловлей по квотам дрифтеры занимаются с 2009 г. В письме Шестакова говорится, что компании потратили на квоты 255,1 млн руб. Но бизнесмены вложили в переоборудование флота и закупку инвентаря десятки миллионов рублей, рассказывает владелец рыболовного предприятия: «Теперь же нас лишают бизнеса».
Запрет дрифтерных сетей приведет к некомпенсируемым потерям федерального бюджета за четыре года – 2,8 млрд руб., но дополнительные поступления составят 2,29–3,16 млрд и будет создано 3325 рабочих мест, сказано в письме.
Дрифтерный лов снимал часть нагрузки с береговой рыбопереработки, но сейчас всю рыбу можно переработать на берегу, уверен представитель Росрыболовства.
Бизнесмен с Сахалина говорит, что закон пролоббировали владельцы береговых предприятий с Камчатки, и называет одного: Борис Невзоров. По данным ЕГРЮЛ, у него 55% долей в ООО «Устькамчатрыба», по 5% у Анны и Александры Невзоровых и 10% – у Татьяны Невзоровой. Невзоров владеет 10% ООО «Восток-рыба», у Анны и Александры Невзоровых – по 5%, у Татьяны Невзоровой – 10%. Выручка в 2013 г. «Устькамчатрыбы» составила 1 млрд руб., «Восток-рыбы» – 100,5 млн руб., чистая прибыль – 412 млн и 4,5 млн руб. соответственно.
Представитель Невзорова возражает: никаких личных интересов – только государственные.
«Мы огорчены столь скоропалительным принятием этого законопроекта», – заявил «Ведомостям» вице-президент Ассоциации рыбаков Сахалина Сергей Сиянов. Он считает, что документ, скорее всего, пролоббирован в интересах американских и канадских рыбаков через международные фонды, в том числе WWF.
Россия американцам не конкурент: последние ежегодно вылавливают почти 100 000 т нерки, возражает руководитель морской программы WWF России Константин Згуровский. Если тенденция к снижению численности нерки сохранится, продолжение дрифтерного лова приведет к существенным ограничениям промысла на берегу вплоть до полного прекращения вылова нерки.
Американские дрифтерные промысловики доставляют весь улов на берег, поэтому за ними не тянется шлейф морских птиц, привлеченных выброшенной рыбой. Длина сетей у них на порядок меньше, чем у российских дрифтерных промысловиков, их операции в прибрежье легко контролировать. По сути, этот промысел выполняет роль ставных неводов, широко применяющихся у нас, но запрещенных по неким политическим причинам в США. Их промысел сертифицирован по экологическому стандарту – системе MSC, данные об этом промысле открыты для широкого доступа.
Вопрос о запрете промысла может ставиться только в случае, когда он угрожает устойчивому воспроизводству видов, попадающихся в прилове к промыслу основного вида, говорит заведующий лабораторией ВНИИ рыбного хозяйства и океанографии Сергей Синяков. При дрифтерном промысле тихоокеанских лососей в прилове попадаются некоторые виды морских птиц и млекопитающих. Однако все эти виды Международный союз охраны природы относит к природоохранному статусу с наименьшим риском, означающим, что никаких угроз их устойчивому воспроизводству не существует и никаких мер по их охране вводить не требуется. Из этого следует, что постановка вопроса о закрытии дрифтерного промысла по экологическим причинам лишена оснований, отмечает эксперт. Этим законопроектом Россия дискриминирует своих рыбаков и вводит для них запрет, которого не существует ни в одной из стран, где ведется промысел тихоокеанских лососей, – США, Канаде, Японии. Закон, по сути, отдает долю рынка российских рыбаков их коллегам из этих стран.
