Чиновники Минэкологии пытаются оставить Казахстан без рыбы и воды
Ввести ежегодный полный запрет на вылов всех видов рыб с апреля по июнь на канале им. Каныша Сатпаева предлагает Комитет лесного хозяйства и животного мира. По мнению регулятора, это позволит сохранить природные ресурсы. Сами рыбоводы отмечают непродуманность и непроработанность этого решения, которое в итоге приведет к сокращению популяции ценных видов рыб, заболачиванию канала и росту браконьерского промысла.
Угроза жажды
Реформаторский зуд поселился в определенных частях тела чиновников из Комитета лесного хозяйства и животного мира с того момента, как в прошлом году он был передан из структуры Минсельхоза РК в Министерства экологии, геологии и природных ресурсов. Так называемые «экологи» занялись привычным для них делом – препятствованием деятельности бизнеса. И это в тот момент, когда президент РК Касым-Жомарт Токаев дает поручения по поддержке бизнеса в сложный для экономики страны период кризиса, связанный с последствиями пандемии коронавируса.
В недрах кабинетов чиновников, которые у нас, к сожалению, по привычке мыслят исключительно категориями запретов и ограничений, родился документ о том, что с 15 апреля по 30 мая каждого года на канале им. Каныша Сатпаева нужно запрещать вылов любой рыбы.
Поясним, что сейчас запрет на период нереста тоже есть. Но во-первых, по срокам он короче на 15 дней, во-вторых, касается только ценных видов рыб, а не всех подряд.
И под этим есть веские основания, разработанные грамотными учеными, а не нынешними недоучками, охочими до глупых экспериментов ради неясной цели.
Дело вот в чем: согласно проекту канала им. Каныша Сатпаева, 70% фауны всего водоема должны занимать три основных вида культурной рыбы – карп/сазан, толстолобик, белый амур. Они питаются разными видами водной растительности, вместе обеспечивая его полную очистку. Это важно, ведь основная задача канала – поставка питьевой воды в Караганду. Таким вот образом, путем грамотного использования рыбы, достигается то, чего невозможно сделать с помощью механических методов – канал на протяжении десятилетий остается чистым, сохраняя пропускную способность.
— Ситуация нам непонятна, — рассказал Денис Муштаков, директор Карагандинского рыбопитомника. – Сейчас ценные виды рыб нельзя вылавливать в период нереста, и рыбаки его ни в коем случае не оспаривают и считают его правильным. Но что касается такой рыбы, как плотва, карась, окунь, щука – ограничивать ее вылов смысла нет. Более того, запрет окажет негативное влияние на водоемы! Во-первых, популяция «сорной» рыбы и так стабильно растет. Причем, это подтверждают сами протокола исследований Комитета, которые они нам предоставляют. Во-вторых, снижается популяция ценных видов рыб – карпа, толстолобика, белого амура как раз из-за того, что им приходится конкурировать с «сорной» рыбой за корм и место обитания. Тем более, хищники просто поедают ценную рыбу. Поэтому, если мы введем полный запрет на вылов, мы получим еще более катастрофическое увеличение популяции плотвы, щуки, карася, и как следствие – снижение популяции карпа, толстолобика, белого амура.
Если эти виды рыб исчезнут, то следом канал неизбежно превратится в болото – он зарастет камышом, его затянет тиной. Уже сейчас канал очень активно зарастает сине-зелеными водорослями, которые потребляют огромное количество кислорода из воды. Карагандинский рыбопитомник потребляет воду из канала, и эту динамику отслеживает уже не первый год. Сейчас уровень кислорода составляет 6,7 миллиграмм на кубический дециметр воды, что ниже нормы. Если развитие водорослей будет продолжаться, уровень кислорода в воде упадет до критических отметок, около 3 миллиграмм. Это страшно тем, что приведет к угнетенному состоянию почти всех видов рыб. В этом состоянии рыба перестает питаться, в том числе — не будет поедать водоросли. И это вызовет еще более сильное зарастание канала.
— При этом, нужно понимать, что канал им. Каныша Сатпаева – единственный источник питьевой воды в Караганде, — говорит Денис Муштаков. — Как бы наши чиновники не доигрались, превратив весь наш регион в пустыню!
Удар по бизнесу
В то же время, канал обеспечивает производство огромной доли товарной рыбы для обеспечения всего Центрального Казахстана, а также и Павлодарской области.
Ведь канал им. Каныша Сатпаева – самый крупный водоем региона (если не считать озеро Балхаш) – около 20 тыс. га водной поверхности.
В Павлодарской области, кстати, на общественных слушаниях никто не стал выступать против увеличения сроков запрета и введения в список всех видов рыб. Причина в том, что там у бизнеса интересов нет, поскольку нет природопользователей на канале. Вот «экологи» и ставят эксперименты, не встречая противодействия.
В Карагандинской области коса нашла на камень: общественные слушания проводились уже пять (!) раз, но одобрения рыбаков и рыбоводов чиновничья инициатива так и не получила.
— Мы опасаемся, что в шестой раз нас просто не пригласят. Проведут собрание формально и обеспечат «одобрение» в наше отсутствие, — отметил Денис Муштаков. — Аргументы в пользу бизнеса чиновники вообще не воспринимают, потому что они, якобы «заботятся о государственных интересах». Но простите, в чем тут забота? Лишить большую часть населения средств к существованию, сократив рабочие места? Лишить покупателей местной рыбы? И ради чего?
При этом, бизнесу тяжело еще и в том смысле, что постоянно растет конкуренция с китайскими и российскими производителями, которые развивают как аквакультуру в прудовых хозяйствах, так и зарыбляя естественные водоемы для наращивания популяции ценных видов рыб – для дальнейшего вылова и продажи. Казахстанский бизнес, в очередной раз получив по рукам от недальновидных чиновников, конкуренцию наверняка проиграет.
Лишнее бремя
Тут самое время вспомнить, что в начале года Минсельхоз РК определил одним из своих приоритетов задачу по увеличению самообеспеченности внутреннего рынка страны рыбой местного производства. Ведь сейчас потребность страны местные рыбоводы и рыбаки могут закрывать лишь на 60%. И что получается? Пока МСХ РК думает, как обеспечить продовольственную безопасность страны, Минэкология принимает решения, ее подрывающие?
— Сейчас в период нереста культурной рыбы, мы продолжаем ловить щуку и карася, — рассказал Денис Муштаков. — Да, зарабатываем значительно меньше, но хоть как-то сводим концы с концами. А после введения запрета нам придется на полтора месяца оставлять людей без работы и без зарплаты. Заглушать дыру будет нечем.
Кроме того, природопользователям придется отменить льготные категории рыбаков и сделать платными путевки для всех. Конечно, тех же пенсионеров это не обрадует.
При этом, ведь именно бизнес помогает сохранять рыбные ресурсы, контролируя объемы вылова в рамках лимитов. Не будет официально работающих природопользователей, заинтересованных в сохранении потенциала водоемов – им на смену придут браконьеры, отследить деятельность которых ни одной инспекции с ее ограниченными ресурсами будет невозможно. Начнется бесконтрольное хищническое разграбление, что станет еще одним ударом для экологии, а не плюсом, как рисуют в своих «прожектах» чиновники от экологии.
— Если нет стационарного поста, то предотвратить браконьерство невозможно, — отметил Денис Муштаков. — Они приехали ночью, сети кинули – утром забрали. И все. Ловить их тяжело. Непонятно, зачем государству брать на себя дополнительные функции, при том, что для их обеспечения у них элементарно нет людей.
Поскольку все рыбоводы и рыбаки категорически против этого эксперимента, они отправили на ресурс Открытые НПА свой аргументированный комментарий. Кроме того, написали письмо на имя министра экологии Магзума Мирзагалиева. Они просят отменить инициативу, резюмируя:
«Инициатива об увеличении всех существующих видов рыб за счёт естественного нереста выглядит как попытка уничтожить конкурентоспособность обсуждаемых водоёмов не только на внутреннем, но и на внешних рынках, оставив размножаться в них только преобладающие на данный момент, малоценные виды рыб».
— Не хотелось бы по вине Минэкологии остаться с карасем в руках, пока соседи наращивают производство ценной рыбы,- отметил Денис Муштаков. – Нам нужно не запреты вводить, а регулярно проводить зарыбление водоемов, чтобы наращивать их потенциал.
