Колыбельная трепанга на острове Попова: как устроен единственный в стране Центр марикультуры (фото)
У инновационного научно-производственного центра марикультуры, расположенном во Владивостоке на острове Попова, пока нет «седого» шлейфа – он начал работать в 2019 году. В этом подразделении Тихоокеанского филиала ФГБНУ «ВНИРО» (ТИНРО) разрабатывают и апробируют технологии культивирования гидробионтов. Центр пока один на всю страну, подобный пытаются создать на Чёрном море. А вот у наших зарубежных соседей такие центры есть.
Центр марикультуры
Ярко-оранжевые корпуса центра марикультуры – в двух шагах от места, где причаливает паром с Русского – от Попова его отделяет пролив Старка, между берегами всего полкилометра.
Остров – часть приморской столицы. Но даже в жаркий будний день остров Попова выглядит почти безлюдным, да и в другое время тоже: в двух посёлках живут в общей сложности порядка тысячи человек. В сезон численность пополняют туристы, но они все у моря.
Начальник отдела планирования, организации и координации исследования в области аквакультуры Тихоокеанского филиала Игорь Сухин живёт здесь же, на территории, с июня до конца ноября – пока длится сезон. Потом всё консервируют, и «городские» возвращаются во Владивосток. А местные сотрудники ждут следующего сезона. Круглогодичный цикл наладить можно, но пока в этом нет необходимости. Игорь Сухин работает в ТИНРО с двухтысячных, центр создавался на его глазах.
Здесь две части – производственная и экспериментальная. Первая позволяет выращивать молодь трепанга в объёме до 10 миллионов штук и рассаду ламинарии для ста гектаров подвесных или донных плантаций. Но могут и культивируют других гидробионтов – двустворчатых моллюсков, голотурий и макрофитов.
Вода
В производственном зале прохладно, работают кондиционеры. Для трепанга оптимальная вода – 18-19 градусов. Её бесконечно подменяют – ежедневно на треть, а раз в неделю полностью. Каждая ванна – семь тонн воды. Трепангу, как и другим гидробионтам, она нужна чистая и свежая.
«Основная работа – налить воду и слить её, потому что это очень долго», – говорит Игорь Сухин.
В длинном помещении – 28 больших ёмкостей, их здесь называют ванны. Сейчас задействованы семь. Но процесс непрерывен – что-то уходит, что-то приходит:
«Здесь личинки устрицы, завтра ещё привезут ундарию, будем работать с ней. В магазинах она называется «Салат чука». Но там она ярко-зелёная, а в оригинале бурая».
Водозаборный пункт, откуда трубы на глубине 12 метров уходят в море, в отдельном здании. Здесь вода «приходит» в мокрую камеру, где уровень равен уровню моря, проходит первичную фильтрацию, осаждается в накопительных ёмкостях, опять возвращается в пункт, а потом насосы «раздают» её по отделениям. А там – вторая часть водоподготовки, у каждого цеха своя.
«С марикультурой всегда сложно, – рассказывает Игорь Сухин. – На любом этапе что-то может пойти не так. Всё делаешь правильно, а потом что-нибудь случается».
Самое тяжёлое «что-нибудь» случилось в прошлом году. Всех «порадовала» речка Раздольная – во время затяжных дождей вода изменилась так, что погибли все личинки устрицы. Трепангов выжило совсем немного. При тайфуне такого бы не произошло – залповый сброс проходит быстро. А долгие дожди – совсем другое. Анализировали ситуацию – ничего подобного за последние сорок лет не было. Загрязнения от Раздольной добрались даже до пролива Старка.
Трепанг
– Вот, тут красивее, видите – они осели на пластины, – Игорь Сухин достаёт их из глубокой ванны. – Тёмные точки – вполне взрослые мальки.
– Какие взрослые? Их и не видно.
– Если личинка физиологически ещё не трепанг, а нечто совсем другое, то эти уже прошли метаморфоз. Остаётся только расти – резких изменений анатомии уже не будет.
Трепанга выращивают от нереста до жизнестойкой стадии – это около 0,3 грамма. А потом продают на доращивание хозяйствам аквакультуры. Или используют в компенсации, когда нужно возместить нанесённый окружающей среде ущерб. Его причины могут быть разными – природными, технологическими, какими-то ещё. Поначалу здесь хотели наращивать трепанга до более крупного, но пришли к выводу, что в этом нет особого смысла. А в море добывают особей, которым примерно четыре года.
Мальки сейчас около миллиметра в длину, и невооружённый глаз видит просто точки. Но под бинокуляром микроскопа другая картина. Игорь Сухин регулярно смотрит, как те живут, контролирует их состояние, чтобы не болели – тогда меняются форма и поведение. Здоровые мальки активно двигают щупальцами:
«Так они корм загребают. Они в природе питаются оседающим на дно органическим осадочным материалом. И здесь в принципе то же самое».
Разработанная здесь технология культивирования трепанга отличается от китайской. Наша «заточена» под нужды производства. И оно, как тут говорят, помогает финансированию научной работы. У завода вообще нет коммерческого плана – не нужно гнаться за количеством. Есть календарный план исследований.
– А у себя хозяйства культивировать трепанг могут?
– Завод штука дорогая, и в эксплуатации тоже. В наших условиях он себя даже не окупает. Поэтому выгоднее приобретать.
Устрицы
Кроме прочего, в основном корпусе есть отделение личинок – сейчас здесь занимаются устрицами. Те размножаются как трепанг – беспозвоночные вымётывают половой продукт в воду, там происходит оплодотворение, появляется плавающая личинка. Она проходит несколько преобразований, включая стадию метаморфоза, когда превращается в малька. И, оседая, окончательно превращается в устрицу – меняет форму, прикрепляется к субстрату.
На заводе освоили свой вариант процесса – молодь осаживают на так называемую известковую крупку. Это гораздо удобнее при дальнейшем культивировании – устрицу не нужно разделять и перебирать, у неё правильная форма выращивания и более высокое товарное качество. Без крупки, традиционным способом, устрица нагромождается на субстрате большими массивами. Игорь Сухин считает получение молоди с помощью известковой крупки большим успехом:
«Первый раз в стране применена такая технология. Хотя на западе они есть. Но освоение любого нового способа – это перенос в другие условия: вода, температура, сезонность. Очень много отличий, и это не так легко, как кажется. Даже оборудование – чего-то нет, как у них, и мы придумываем своё».
Водоросли
На улице жарятся на солнце рамки для водорослей. У водорослей сложный цикл развития – он как раз и проходит на таких вот рамках.
На Попове выращивают и микро-, и макроводоросли. Первых в основном для внутреннего потребления – на корм личинок и двустворчатых моллюсков, когда они уже осядут. Те же устрицы едят водоросли всю жизнь.
Биологи говорят, водоросли – одни из тех вещей, что позволяют проводить самые разные эксперименты. Культура водоросли маточная, дальше её постепенно наращивают, разгоняют, и она всё больше увеличивает объёмы. Это так называемое массовое выращивание.
Кроме просто кормёжки, микроводоросли с помощью проточной центрифуги и сепаратора сгущают в концентрат, который можно месяц-два использовать для животных. Завод передавал его компаниям и фирмам, а некоторые переняли и технологии.
Концентрат пахнет морем и водорослями. Его хранят при температуре порядка одного градуса. В полуторалитровой бутылке водорослей в тысячу раз больше, чем в ванне, где их выращивают. Там – миллион-полтора клеток на миллилитр, здесь – порядка трёхсот миллионов.
Макроводоросли живут отдельно, в другом здании. И если для трепанга воду в основном греют, то здесь охлаждают – 14 и ниже. Макроводоросль выращивают до размера меньше миллиметра. Стадии, на которых они здесь развиваются, очень чувствительны к скачкам температуры, да вообще ко всему – они легко гибнут. Бывают случаи в природе – ветер, резкий перепад температуры – и всё, урожай уменьшился.
Там, где культивируют водоросли, вода циркулирует непрерывно, обеспечивая транспорт питательных веществ. Их нужно много, поскольку плотность водорослей высокая.
Разборочный участок
Разборочный участок – прямо на улице, под навесом. Здесь обрабатывают и перебирают то, что выращивают в море сами – в частности, устрицу. Она выросла из личинок, а потом её пересадили в садки. В них размещается определённое количество устрицы, и по мере роста ей нужно всё больше места. Поэтому её достают, перебирают, сортируют по фракциям.
Рядом, в ванне, нежатся несколько взрослых трепангов. Они почти на пенсии – отнерестились, теперь отдыхают. Трепанга для нереста отлавливают в море, закупают у других фирм или добывают на своём участке.
Есть спрос – будет предложение
Платёжеспособный спрос помогает культивировать марикультуру. Хозяйствам нужен трепанг – и центр этим занимается. Сейчас всем понадобилась ещё молодь устрицы, и завод развернулся в её сторону – технологии есть. Здесь этот интерес связывают с санкциями. Мидии тоже успешно выращивают. Но это далеко не всё, что тут могут.
«Мы проводили опыты и получали петушка – рудитапеса филиппинского. Есть и технологии, и наработки. В Азии его отлично едят, но у нас устойчивого спроса нет. Есть технология выращивания молоди серого ежа – и то же самое. Серого ежа берут японцы, но у нас он получается очень дорогим. Можем культивировать мохнаторукого краба – но некоторые законодательные моменты пока не позволяют хозяйствам использовать молодь».
Многие технологии ещё только ждут своего часа. Они – собственность ВНИРО, который готов способствовать их распространению среди марикультурных хозяйств. Вообще, биологам хочется выйти на такой уровень в технологиях, когда те будут не только в «научном» состоянии. Чтобы распространялись, развивались, а центр не оставался единственным. Здесь считают, теми же устрицами можно обеспечить всю Россию – условия в Приморье позволяют:
«Нашей марикультуре нужен самодостаточный уровень. Сейчас особой прибыли у большинства хозяйств нет. Элементарный пример, который я в последнее время люблю приводить, – это мидии. Оседает прекрасно, но, чтобы её собирать – нужно оборудование, перерабатывающий комплекс. И такие комплексы есть – можно самим воспроизвести нужную технику или закупить за рубежом. Но такие комплексы выгодны на больших плантациях. А чтобы плантации появились, нужно, чтобы некто вложил достаточные для обеспечения постоянного спроса деньги. Наша мидия вкуснее, она растёт на чистой воде. Но – в полтора-два раза дороже чилийской и китайской. И всё. На этом весь бизнес-план рушится».
Дальневосточники продают небольшие партии, но «забить» торговые сети не получается. Опять же торговым сетям нужна регулярность и предсказуемость – постоянные поставки в течение года. Но мы пока так не можем – марикультура мала и не нарастила мускулы. Будет она развиваться – будут востребованы наработки.
Электричество
Одна из самых острых проблем завода – слабое обеспечение электроэнергией. Центр делит эту печальную участь со всем островом – Попов «сидит» на дизель-генераторе. Но и он не может обеспечить завод достаточной мощностью – приходится завозить свои.
«У нас сломались уже три штуки, – говорит Игорь Сухин. – И, естественно, завозим в больших количествах топливо. В сезон сжигаем чуть ли не на двадцать миллионов солярки. Понятно, что такие расходы ничем не окупить».
фото: newsvl.ru
