Югорский муксун. Борьба за рыбное импортозамещение

Из-за санкций и падения курса рубля потребление рыбы в России снизилось на 10%. Жители страны потребляют рыбной продукции меньше рекомендуемых Минздравом норм. В этих условиях рыбоводство становится не только выгодным, но и социально значимым бизнесом. Однако его развитию препятствуют неблагополучная экологическая ситуация, технологическое отставание и браконьерство.

О сложностях разведения муксуна, ценного промыслового вида семейства лососевых,  рассказал гендиректор Югорского рыбоводного завода Павел Павлов.

- В чем уникальность вашего предприятия?

- Сейчас в России осталось всего три предприятия, где находятся стада муксуна в приличном состоянии. В водоемах этого вида практически не осталось, он на грани вымирания. И единственный способ его сохранить - это выращивать на предприятиях, подобных нашему. Это же касается и краснокнижного осетра.

Наше предприятие своего рода заповедник для рыбы. В случае исчезновения природных ресурсов, мы не дадим исчезнуть целому виду. Мы ежегодно обеспечиваем пополнение рыбы. Если в природе до полутораграммового малька доживает порядка 2% из икры и не больше, то у нас выживаемость - около 40%, на порядок больше. Поэтому мы обеспечиваем существенное пополнение популяции рыбы в естественном ареале обитания.

- С какими угрозами сталкивается рыба, выпущенная в естественную среду обитания?

- Например, если рядом проходит газопровод, то он гудит, и рыба, чувствуя эти вибрации, не идет на нерест. В естественных нерестилищах она перестает нереститься и нагуливать вес. А если рыба не дает икру, она начинает вымирать.

Кроме того, всего одна капля нефти, попадающая в кубический метр воды, уничтожает фитопланктон, которым питается зоопланктон. И получается, что образовавшая от нефти на поверхности воды тонкая пленка не дает нормально развиваться водорослям, их, в свою очередь, не поедают микроскопические рачки, и рыбе нечего есть. А утечки нефти бывают постоянно.

Помимо этой угрозы, к сожалению, есть еще и браконьеры, которые бьют рыбу на подходе к нересту. А это губительно для всего вида.

- Сколько вы планируете выпустить муксуна в этом году?

- В июле планируем выпустить порядка трех млн мальков. В прошлом году было чуть-чуть больше. Проблема в том, раньше мы муксуна покупали, а в этом году решили взять из реки. У нас есть квота, рыбаки ловили по ней, и просто не наловили столько муксуна – его не было в реке.

Нужно больше выпускать рыбы, но вопрос как? Пеляди, например, и без того слишком много. Нужно делать пересчет на осетра, но опять же, кто будет его выпускать? Многие предприниматели пытаются сохранять пелядь как компенсационный вид, хотя формально ее надо год от года снижать и основные нагрузки делать на муксуна, чира, осетра, стерлядь. Дорого? Но пересчитайте тогда коэффициенты. Не надо выпускать 50 млн осетра, давайте 10. Тогда его будут покупать, и он начнется выходить в реку. Но они говорят: «Зачем? Лучше купить много-много дешевой пеляди». Но на пользу природе это явно не идет.

Кроме того, не каждое предприятие может позволить себе содержать ремонтно-маточные стада. Ведь рыбу в них нужно выхаживать пять лет, а это время и деньги. Сейчас все заводы могут заниматься выпуском. Создана специальная компания «Рыбвод», которая пытается это сделать с помощью 107 старых государственных заводов. Но у них нет необходимых мощностей. И ни в одном не выращивают муксуна.

На следующей неделе в Тюмени будет большое совещание, и мы заявим все эти проблемы. Отмечу, что в Ханты-Мансийске в становлении рыбного производства очень помогает государство.

- Я правильно понимаю, что в ремонтно-маточных стадах рыбу выращивают до мальков и выпускают?

- Да, мы формируем ремонтно-маточные стада разного возраста. Вот, например, муксуны, им три года.

- А что с ними будет потом?

- Они вырастают до пяти лет и начинают давать икру. Мы ее собираем и инкубируем. Кстати, многие виды рыб растут быстрее в теплых водах, а вот муксун лучше себя чувствует в холоде. Эта рыба дает икру в ноябре, под лед. Еще у нас есть стерлядь - уникальная рыба, которая пережила динозавров. Если мы ей не поможем, она исчезнет.

- Каким образом вода в бассейнах поддерживается в чистоте?

- Мы проверяем качество воды в наших лабораториях. Мы также выращиваем водные гиацинты, которые «поедают» даже нефть. Они являются природными очистителями воды. Помимо биофильтров, мы формируем в бассейне определенную симбиозную форму: этакое общежитие, которое позволяет рыбе выживать.

- Что входит в состав кормов, которым питаются рыбы?

- Соя, рыбья мука и нутриенты – микроэлементы, которые необходимы рыбе: кальций, магний. Они влияют на основной вес рыбы. 90% корма – это растительная и рыбья мука и порядка 3% составляют нутриенты – микроэлементы, которые иностранцы держат в секрете. Если их нет, рыба угнетается. А наши повторяют 97% состава, а 3% не знают.

- А кто не выдает состав, норвежцы?

- Конечно, они 20 лет вложили в рыбную отрасль. Норвегия вторая по запасам нефти и газа. Россия покупала до кризиса 700 тыс. т норвежской форели, имея при этом самое богатое море в мире – Охотское. Потому что по-другому было неудобно, железной дорогой привезти рыбу невозможно.

А тут за неделю приезжаешь в Норвегию. По «пантону» выбираешь нужный цвет рыбы и заказываешь, чтобы ее привезли. Через неделю получаешь рыбу именно того цвета.

Россия любит яркую рыбу, а на самом деле, форель, например, нежно-розовая. А у нас покупатели считают, что она какая-то блёклая, надо бы поярче. Не все понимают, как она должна реально выглядеть. Сами приучили, что ее теперь специально красят перед продажей. Сейчас 800 тыс. т рыбы получаем через Белоруссию.

Мы держим в больших бассейнах муксунов для пополнения ремонтно-маточного стада. Потом будем пересаживать и переводить на живые корма.

У нас есть инкубатор на 200 млн личинок рыб, и мы его увеличиваем. Сейчас там двух- трехнедельные пеляди и муксуны. Из 200 млн заложенных икринок в рыбопитомнике выпускаем 60 млн мальков. Это на порядок больше, чем в природе, когда выживает всего 2%.

- А кто финансирует завод?

- Завод на самоокупаемости, она обеспечивается за счет сотрудничества с нефтяниками. В первый год работы, 2016-й, по ЕПД завод в плюсе. Будет и дальше развиваться. Таких заводов не хватает. Вот, например, нужно выпустить в природу муксуна, осетра, стерлядь. Но один малек муксуна стоит 10-12 рублей, стерляди – 30 рублей, осетра – 50 рублей, а пеляди – 3 рубля. Что покупают нефтяники? Пелядь по три рубля, конечно. А ее уже много. Рыбаки, конечно, рады: хотя бы пелядь ловится. Но муксун при этом на грани исчезновения.

В прошлом году мы выпустили 60 млн мальков. Они отправились на нерест. В природных ресурсах половозрелость наступает на седьмой год, но благодаря тому, что у нас созданы более приятные условия, муксун готов нереститься уже на пятый год.

Уплывая, муксун останавливается в Обской губе, т.к. он не стал полупроходным, как лосось. Он же из Обской губы вышел по сути, это лосось, но гибридизированный 20 тыс. лет назад. Он не выходит в море, не питается крилем и поэтому не набирает цвет, его мясо осталось белым. Но при этом сохраняется чистота мяса.

Муксун обитает в полусоленой воде. Но вот сейчас строится  новый порт, фарватер продлили на 120 км для прохождения танкеров. К чему это привело? Соленая вятская вода поднялась на 120 км вверх. Естественные места обитания рыбы уничтожили. С вертолетов были видно берега, устеленные мертвым муксуном. Произошел колоссальный провал в стаде. Сейчас некому идти на нерестилище.

Муксун может многократно нереститься, в отличие от лосося. Он поменял свою культуру: не погибает, нерестится при температуре в 0ᵒС.

У нас были голландцы, отметили, что таких инкубаторов больше нет в мире. Почему? Потому что все рыбы традиционно нерестятся при плюсовых температурах, а у муксуна полгода икра должна находиться при температуре в пределах одного градуса. Со временем температура воды поднимается до 4ᵒС, а для муксуна это сигнал выклевываться. Поэтому мы полгода держим икру в инкубаторе при температуре в 0,5ᵒС, весной искусственно поднимаем температуру, муксун выклевывается, и мы перевозим его в рыбопитомник, где он подрастает до полутора кг. Потом открываем шлюзы и выпускаем уже окрепшего малька.

- Когда фарватер меняется, разве рыба не ищет пути приспособления?

- Молодежь будет искать, а рыбы постарше уже не смогут – семь лет они будут находиться на привычном месте. И если их в естественном ареале «засолили», то рыбы просто погибнут. Весь их корм исчезнет: был полусоленый, а вместо него пришел соленый. Соленая вода вытесняет пресную.

- Почему в прошлом году был вопиющий случай, когда пытались вырастить осетра? Огромное количество мальков погибло при транспортировке.

- Потому что малек «не переезжает». Вероятно, это был фиктивный по документам выпуск.