"Океанрыбфлот" завершил сезон А
Океанрыбфлот завершил сезон А. Капитаны привели пароходы к родному причалу. Показатели радуют. По итогам промысловой экспедиции определяются лучшие экипажи. Учитываются не только объемы вылова и производства, но и такие немаловажные факторы, как отсутствие материальных потерь, поломок, конфликтных ситуаций, – словом, лучшими признаются экипажи, показавшие по всем пунктам лучшие результаты. Чаще всего в лидерах оказываются опытные капитаны, хорошо знающие район промысла и специфику каждого вида добычи. Благодаря большому стажу они умеют быстро принимать решения и являются непререкаемым авторитетом на судне. Но и молодые капитаны не отстают. Азарт, задор, решительность и желание показать себя в деле привели на пьедестал почета Антона Сейлева – капитан-директора рыболовного судна «Поллукс».
Сначала удивил подозрительно юный голос в трубке. Когда гость уверенной походкой зашел в редакцию, удивление зашкалило: «А что, такие юные капитаны бывают?»
– Родился будущий кэп в 1986 году. Дело было в Ключах. Отец, заядлый рыбак и охотник, передал сыну свою любовь к лесу и реке, с малых лет повсюду брал с собой. В 90-е с деньгами было туго, родителям задерживали зарплату. Пошел в мореходку, знать не зная, что такое море. Хотел было поступать на радиста, но стал судоводителем. И не пожалел!
Боевое крещение кальмаром
Когда пришло время годовой производственной практики, вопрос «куда идти» не стоял. Конечно, в самую крупную компанию на Камчатке – Океанрыбфлот!
– Как и все начинающие моряки, пошел матросом – на траулер «Байковск» в обработку кальмара. Тут было интереснее, чем на «Палладе». Другая специфика, более профессиональная направленность. Кальмара до этого я видел только на картинках. Мы поселились в каюты, и сразу на завод. А там он – большой такой с голубыми, почти человеческими глазами. Но я сразу понял, что завод – не основная моя специфика, поэтому с первых же дней после вахты спешил на мостик, чтобы впитать тонкости штурманской работой в сложных условиях Курил. В мореходке нас учили многому: астрономии, как инженеру-судоводителю нарисовать прокладку, как определить дислокацию судна. Но тонкости и хитрости промысла можно было узнать только здесь, на флоте, наблюдая за работой капитанов Сергея Николаевича Реутова, Валерия Николаевича Пожилова. Они не запрещали, а, наоборот, всячески поддерживали мое стремление получать знания, постигать сложную науку мореплавания.
Следующий рейс производственной практики – осенне-зимний на пароходе «Министр Ишков» с капитаном Сергеем Александровичем Бекасовым. Добыча минтая в Беринговом с плавным переходом в Охотское море оказалась не менее интересной: иной объект промысла, новые районы промысла, другие тралы.
– В этом рейсе мое стремление к знаниям заметил старший помощник Владимир Анатольевич Белозубов (ныне капитан-директор), – рассказывает Сейлев. – У него тогда не было 4-го помощника. По согласованию со службой мореплавания меня перевели в старшие матросы-рулевые (это аналог бездипломного 4-го помощника капитана). Теперь я выходил на вахту со старшим помощником, увлеченно работал с документацией, вел прокладку. Здесь набрал необходимый ценз. После практики не составило труда защитить дипломную по теме «Планирование промыслового рейса БАТМ «Министр Ишков», я просто перенес туда все, что видел.
Первый пароход
«XX Съезд ВЛКСМ» – первый пароход дипломированного штурмана Антона Сейлева. Здесь около семи лет он набирался опыта у главного своего наставника Владимира Петровича Васильева, о котором вспоминает с особой теплотой. Сейчас тот уже не капитан-директор, а начальник экспедиции, флагманский капитан зимнего рейса, который организует перегрузы, координирует работу флота, является представителем берега в море, передает всем распоряжения руководства. Комфортно работать флоту, когда есть такие специалисты. У него наш герой трудился третьим, затем вторым помощниками, года через полтора стал старпомом. И вот, в 2015 году 29-летнему Антону Сейлеву доверили БМРТ «Борисов». Первым делом повел он его на кальмара, с которого все и начиналось.
– Когда-то я видел эту работу глазами матроса. Но заводить на Курилы пароход капитаном – совсем другие ощущения, – делится Антон. – Северные Курилы – это самая тяжелая рыбалка на Дальнем Востоке: нешуточные шторма, густые туманы, сильные течения, коварный скальный грунт. Постоянно приходится преодолевать какие-то препятствия. А кальмар – «зверь» непредсказуемый, вот его много, но прошло несколько часов, и все, след простыл. Где искать – непонятно. Это глубоководный (200–500 м) объект, ловят его донным тралом, следуя по протраленной дороге с точными координатами. Ненароком свернешь и рискуешь оставить трал на острой скале. Бывают сложные зацепы – подводные течения делают свое дело. Тогда приходится сбрасывать ход, подбирать ваера, чтобы не оторвать, потихонечку двигаясь назад. Есть на Курилах в конце Кузьмичёвки самая южная дорога. Там коварные скалы, просто кладбище тралов и траловых досок, но там такое кальмарное место! Знает же, где спрятаться. Но здравый смысл должен перевешивать рыбацкий азарт. Оборудование дорогое, надо беречь.
Но что за рыбалка без азарта?
Зимой всегда интереснее. Плохая погода, льды, насыщенный график! Если летом в Беринговом море квота минтая 50 тысяч, то зимой в Охотском – 150. Плюс сжатые сроки. Приятные бонусы ждут того, кто собрал качественную икру минтая, – она дорого стоит.
Закончили промысел минтая – пошли на селедку в залив Шелихова.
– Здесь пришлось бороться с тяжелыми льдами, вдумчиво оценивать ситуацию, внимательно следить за радиолокаторами (они хорошо показывают ледовые поля), чтобы не «врюхаться» в тяжелые грязные весенние береговые припаи, – рассказывает Антон. – Но мы справились, достойно отработали. Нагулянная, жирная икряная селедка шла хорошо. Мы сделали филе-«бабочку».
На селедке столько адреналина! – глаза капитана загораются совсем по-мальчишески. – Эта рыба (особенно в осенне-зимний период) собирается очень плотными косяками. За 2–3 минуты можно набрать полный трал. Косяк хорошо просматривается гидролокатором. И вот ты видишь селедку за 2–3 км от парохода. Она стремительно перемещается, может развить скорость до семи узлов. Это гораздо быстрее нас, ведь средняя траловая скорость – 4–5 узлов. Интересно вывести пароход по гидролокатору на косяк. Прямо перед судном рыба начинает убегать! Тогда ложишься на борт и выкручиваешь чуть ли не на обратный курс. Ну очень азартная рыбалка! А когда этот косяк видит вся группа флота и собирается его поймать!.. Но таких ситуаций мы, конечно, избегаем. Сцепиться тралами? Этого опыта мне точно не надо.
В общем, рыбак – профессия творческая. Порой нужно следить за другими пароходами, ведь друзья в море становятся соперниками по соревнованию и иногда что-то не договаривают, – смеется Антон. – Смотришь, отъехал твой друг от группы, пытаешься его дозваться, слушаешь, что и как он тебе отвечает, делаешь выводы. Когда человек лукавит, это заметно. И сразу хочется посмотреть, что же он там делает.
А был ли сивуч?
В море что ни день, то история. Эту я вычитала в интернете. Оказывается, в первом своем капитанском рейсе Антон Сейлев неожиданно «прославился». Тогда центр защиты прав животных «Вита» разместил в «паутине» ролик, где рыбаки (якобы парохода «Борисов») глумятся над незаконно добытым краснокнижным сивучем. Поднялся хайп, как сейчас любят говорить. Вмешался Следственный комитет. Газета «Рыбак Камчатки» встала тогда на защиту молодого капитана и его экипажа.
Интересно, кому нужен был этот поклеп? Во-первых, детали судна, показанного на видеозаписи, никак не совпадали с обстановкой на «Борисове». Во-вторых, рыбаки Океанрыбфлота всегда в фирменной рабочей одежде: она выдается на судне каждому, а в фейковом ролике матросы одеты как попало и без спасательных жилетов, чего не допустит ни один капитан компании – здесь с этим строго, потому что безопасность экипажа и судна ценится превыше всего, и это приоритетная задача командира. Ну а главное – начинающий капитан никогда бы не допустил на своем судне подобного безобразия, потому что не в его это характере. Да и шел он в первый свой рейс с желанием оправдать доверие руководства, и такая сомнительная слава в самом первом рейсе больно ударила по его репутации.
– Видимо, нас оклеветал какой-то обиженный человек. Из тех, кто не хочет работать, кого списывают раньше времени. А может, это происки конкурентов. Очень умный ход – найти видео без привязки ко времени и местности и в пояснении к нему указать название нашей компании. Разбираться «Вита» не стала – просто выложила непроверенную информацию на своем сайте. Сейчас много разных безответственных и безнаказанных информационных интернет-изданий, – рассуждает Сейлев. – К нам тогда приходили из СК. Я рассказал, что к этому мы отношения не имеем. Они тщательно осмотрели судно. Разумеется, обратили внимание, что палуба другая, трал другой. С тем и ушли. Насколько я понимаю, до сих пор неизвестно, на каком судне произошел инцидент. Думаю, это даже не на Камчатке было, но нервы мне тогда сильно подпортили.
В суд на защитников животных Антон подавать не стал. Под тяжестью капитанских забот некогда было думать об их досадной ошибке. Да и человек он очень добрый.
В почете человек
Обычный день капитана напрямую зависит от промысловой обстановки. Если напряженка, с самого раннего утра и до поздней ночи Антон на капитанском мостике. Если же все спокойно и стабильно – тогда возлагается ответственность на штурманов, ведь капитану тоже нужно отдыхать. Можно сходить в баню, сделать несколько интересных снимков, послушать музыку или посмотреть любимый советский фильм. Сова по натуре, он предпочитает работать по ночам.
– Человеческое чуждо кальмару, минтаю и селедке, – смеется кэп. – Это мы думаем: «Ветер туда, течение сюда, значит, рыба будет здесь». А у нее свои интересы, вильнула хвостом совсем в другую сторону. Чтобы угадать, куда именно, попытаться отследить ее маршрут, нужна интуиция. Она вырабатывается с опытом. Первое время у меня был шок, пытался за всем уследить. Сейчас, спустя пять лет, я чувствую себя более уверенно, спокойно. Иногда во время экспедиции решения мы принимаем вместе – с помощниками и штурманами собираемся и советуемся, в какую точку отправиться, чтобы больше рыбы наловить.
Редко, но бывают и поломки. Каждый ночной телефонный звонок как ножом по сердцу: «Что же сейчас произошло?» Потому не люблю ночные звонки.
Такая уж она, капитанская ноша – надо постоянно быть начеку. Поэтому 90% успеха рейса – подбор профессионального, надежного, проверенного экипажа. Тогда не надо много брать на себя. Не могу же я сам настраивать тралы. А наш старший механик гораздо лучше разбирается в тонкостях машинного отделения. Ценно, когда люди идут не на пароход, а именно ктебе, и неважно на какой траулер и какой вид промысла. Это – самые верные работники, с ними не пропадешь. За пять лет капитанской карьеры у нас сформировался крепкий костяк, мне спокойно с этими людьми, потому я в них уверен и могу положиться на каждого из них.
Трудно ли руководить коллективом, когда ты младше многих членов экипажа? Нет, если всегда оставаться человеком, уважать и ценить людей независимо от возраста и должности. Самая тяжелая работа всегда упростого матроса, самая ответственная – у командного состава. Но вместе мы и есть экипаж, единая команда. А возраст? Его здесь не существует, никто не смотрит, 18 тебе или 60. В долгом тяжелом рейсе в почете доброжелательные человеческие отношения.
Богатый урожай морских полей
Капитан «Поллукса» совсем недавно вернулся из очередного рейса.
«Промысловая обстановка на Курилах была хорошая, брали по потребности, завод не стоял, – скромно рассказывает он. Но мы-то знаем, что его экипаж признан одним из лучших в сезоне. – Наверное, впервые в новой истории Океанрыбфлота экспедиция ловила кальмара в апреле. Суда успешно брали по 60–70 т. Часть пароходов перешла на него прямо с зимнего минтая. Наверное, кальмар расплодился, сейчас его явно больше. Первые мои рейсы были не такие урожайные. Порой 50 т кальмара можно поднять за одно усилие. Но нам важнее успеть (вручную!) обработать скоропортящийся белок, качество прежде всего. Из бункеров кальмар попадает на ленту, здесь матросы его очищают, затем часть тушки идет на заморозку, часть обрабатывает специальная обесшкуривающая машинка. Камчатцы видят в магазинах филе, обработанное таким способом, в коробке на 1 и 0,6 кг. По упаковке можно отследить всю историю нашего продукта: кто где поймал, в какой день и час заморозил.
А вообще, в последнее время с рыбой стало лучше. Результаты дает контроль пограничников. Стабильна промысловая обстановка в Беринговом море, здесь закрыли район от 170 до 174 меридиана. Запрет лова на большом участке Охотского моря способствует воспроизводству минтая. Это дело полезное. Сам я не застал то время, но старики рассказывали, как в 90-е наши ресурсы в Охотском море грабили все, кому не лень. Сотни судов потрошили минтая! Сейчас такого нет».
Коронавирус (ну как же без него, родимого) внес свои коррективы в рыбалку. Правда, проблема коснулась не столько добытчиков, сколько перегрузчиков. – Мы в море и так на самоизоляции, а те заходили в Корею, Китай. Там им сделали тесты, выдали справки, что экипаж здоров. Но наши власти все равно перестраховались и поставили ребят на якорь – карантин две недели.
Нам приходилось покидать район промысла, идти 12–13 часов к берегу и столько же обратно, – рассказывает капитан. – Была бы возможность отгрузить 1 200 т продукции – еще куда ни шло. Только вот из-за скопления желающих приходилось выгружать лишь 500–600… Но! Океанрыбфлот ни разу не остановил промысел. Работа экспедиции важнее и, конечно, люди. Рыбалка – дело наживное, а людей надо беречь, как бы сложно ни было. Их безопасность превыше всего.
Потому что дома ждут
С женой Александрой Александровной наш герой вырос в одном селе, но познакомился, только приехав на каникулы домой. В 2013 году они узаконили отношения. Долго готовились еще к одному серьезному шагу – рождению сынишки. Сейчас малышу уже полтора года. Жена все чаще вспоминает о любимой работе, она преподает информатику в средней мореходке. А вот профессией Антона Александра поначалу была не очень довольна, сетовала, что мужа дома не бывает. Но со временем привыкла.
– Мой наставник Владимир Петрович сказал однажды, что человек если рожден на земле, то и жить должен на земле, – рассуждает Антон Сейлев. – Но кем бы я был, если не моряком? Даже представить сейчас не могу! У меня нормальная мужская работа. Единственное, сложно без семьи.
