Без вины виноватые. Дело о крушении траулера “Дальний Восток”
Есть обстоятельства, о которых можно спорить и рассуждать, но наравне с этим есть факты, которые просто шокируют.
Имеются все основания полагать, что о невиновности осужденных по уголовному делу о крушении БАТМ следователям было известно заранее. Оценку таким обстоятельствам должны давать официальные органы. Но очень похоже, что, привлекая капитана Анатолия Борисова к уголовной ответственности, еще на стадии расследования уголовного дела следователи знали о его непричастности к крушению. Однако это никого не остановило.
Из стен следственного изолятора капитан Борисов сделал заявление, которое очень похоже на правду: «Еще в самом начале следствия уголовного дела генерал-майор, руководивший этим расследованием, заявил мне, что не было бы ко мне ровно никаких претензий, если бы остались в живых люди, командовавшие судном в момент трагедии».
Полагаю, что настала пора рассказать о документе, который подтверждает данное заявление и доказывает, что следствие изначально понимало необоснованность претензий к капитану Борисову. Но тем не менее он был привлечен к уголовной ответственности, а впоследствии осужден к реальному лишению свободы.
О том, что Борисов осужден по надуманному обвинению, должно быть хорошо известно руководителю следственной группы генерал-майору А. Г. Исканцеву. Не могут этого не понимать и другие официальные лица. Но освобождать капитана, а тем более его оправдывать, пока никто не торопится.
В Уголовном кодексе РФ существует статья, которая предусматривает ответственность должностных лиц за подобные действия. Ст. 299 УК РФ (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности) предусматривает наказание – лишение свободы на срок до семи лет.
Именно генерал Исканцев вынес постановление, которое подтверждает незаконность привлечения Борисова к уголовной ответственности. Но оно долго оставалось тайным для обвиняемых, поскольку на то были веские причины. Этот документ хранился в материалах другого уголовного дела, выделенного из основного.
Такая схема похожа на ситуацию с коммерческими фирмами-двойниками с одинаковыми названиями, отличными только точкой или запятой. При этом невозможно с ходу разобраться, с какой фирмой был заключен договор и кто должен нести ответственность.
Так было и с нашим делом, из которого выделили несколько других уголовных дел. Документы перемешали – потом попробуй разберись, где и что искать. Но под конец следствия важный документ все-таки нашли. Это постановление о прекращении уголовного преследования в отношении погибшего при крушении траулера капитана Притоцкого. В ходе следствия Притоцкого все-таки признали виновным, но в связи со смертью уголовное преследование в отношении его было прекращено.
В этом постановлении генерал Исканцев указал, что капитан Притоцкий знал о конструктивных изменениях на судне уже в момент его приемки у капитана Борисова и сознательно допустил его эксплуатацию. Вот выдержка из постановления о прекращении уголовного преследования Притоцкого А. Н.
«Москва, 29 февраля 2016 года, генерал-майор юстиции Исканцев А. Г. …11.01.2015 года в акватории Охотского моря произошла смена капитана судна Борисова А. М. на капитан-директора Притоцкого А. Н.
Капитан-директор БАТМ «Дальний Восток» Притоцкий А. Н., приняв от капитана Борисова А. М. судно БАТМ «Дальний Восток» в период с 11.01.2015 по 02.04.2015 и <…> достоверно зная о произведенных конструктивных изменениях, влияющих на остойчивость и непотопляемость судна, предвидя последствия в виде гибели БАТМ «Дальний Восток» и членов экипажа, имея полномочия капитана не продолжать рейс, допустил дальнейшую эксплуатацию БАТМ «Дальний Восток».
Таким образом, Притоцкий А. Н. своим бездействием нарушил требования<…> и допустил движение и эксплуатацию БАТМ «Дальний Восток», повлекшие гибель судна и 69 членов экипажа 02.04.2015».
Сейчас это постановление играет очень важную роль в судьбе Борисова. Оно как минимум снимает с Борисова ответственность за сокрытие от Притоцкого указанных сведений.
Этот документ был исследован в суде, его никто не отменял, о нем достоверно известно участникам судебного процесса. Но, несмотря на это, Борисова обвинили в том, что он не довел до капитан-директора Притоцкого информацию о конструктивных изменениях БАТМ «Дальний Восток». И за это его почти на шесть лет лишили свободы. И никто не спешит оправдывать Борисова или для начала хотя бы освободить его из-под стражи.
С первых дней осужденные отрицают информацию о конструктивных изменениях на судне и подтверждают свои заявления документально. Но даже без учета этих обстоятельств очевидно, что Борисова обвинили в бездействии, которого он не совершал, и это достоверно было известно следствию в момент привлечения Борисова к уголовной ответственности.
По аналогии с капитаном Борисовым на следствии поступали в большей или в меньшей степени со всеми остальными четверыми обвиняемыми. Алексея Васина, например, обвинили в принятии на себя должностных обязанностей в тот период, когда его вообще не было на Сахалине. Он доказал документально свое алиби, но в приговоре о нем забыли и т. д.
Дело о крушении БАТМ «Дальний Восток» покрыто сплошными «тайнами» о мифических вырезах в бортах, взятках, которые никто не видел, нехватке спасательных средств, которых на судне было в избытке, и многом другом. Но эти тайны очень упорно не хотят раскрывать те, кто обязан установить истинные обстоятельства дела.
При вырезах в корпусе траулер «Дальний Восток» не смог бы противостоять стихии под управлением капитана Борисова.
– Тот шторм был сильный, выбило три иллюминатора в каютах левого борта, и мне пришлось прятать судно под берегом. Но кроме кают, в которых были выбиты иллюминаторы, все остальные помещения траулера были сухими. Ни один человек не сказал в суде, что во время шторма нас залило водой, – вспоминает, находясь в следственном изоляторе, капитан Борисов.
Тогда сильнейший шторм в районе промысла длился двое суток. Но судно осталось целым и невредимым и было передано по акту капитану Притоцкому.
Этот акт был изучен в суде и свидетельствует о том, что судно передано Борисовым и принято капитаном Притоцким без замечаний, без каких-либо недостатков и конструктивных изменений. Но пока безрезультатно. А ведь другие капитаны продолжают верить, что при правильном документальном оформлении передачи судна они защищены законом.
– Я передал БАТМ «Дальний Восток» в море капитану Притоцкому 11 января 2015 года, а потом списался на берег. Судно Притоцкий принял у меня без каких-либо замечаний, об этом был составлен акт приемки-передачи, который изучали в суде, – говорит Борисов. – После передачи судна я больше не был обязан соблюдать правила безопасности его эксплуатации. Я всегда говорил об этом, но меня никто так и не услышал.
Вопреки наличию акта передачи, суд сделал вывод, что на судне были вырезы в бортах. Из чего, видимо, следует, что капитан Притоцкий ходил мимо них и ничего этого не замечал. Либо он просто не выходил из своей каюты на судне все три месяца. И то, что Притоцкий не видел никаких вырезов и отсутствующих дверей, означает не то, что судно было в полном порядке и не имело изменений конструкции, а то, что Борисов ему просто об этом не сказал. Вот такая сложная у следователя логика.
Я в полной мере понимаю возмущение тех капитанов, которые выступили с видеообращением по сбору подписей на имя президента в защиту незаконно осужденных. Если ранее они были убеждены, что, соблюдая все процедуры передачи, капитан снимает с себя ответственность за судно и экипаж, а значит, может спокойно пойти на отдых, то теперь суд фактически создал уникальный прецедент – документальные отчеты не спасают от обвинений. После передачи судна другому капитану по акту за Борисовым пришли домой спустя три месяца, а затем он оказался в следственном изоляторе. И завтра другие капитаны могут разделить участь Борисова.
– При приеме-передаче дел капитанами составляется акт технического состояния, в котором подробно указывается состояние палубных конструкций, механизмов, радио, навигационного и электрооборудования, – утверждает капитан дальнего плавания Олег Егоров. – Если и были какие-то нарушения по конструкции судна, принимающий дела капитан должен был поставить в известность соответствующие инстанции и вывести судно из эксплуатации. Если ничего этого не произошло, значит, судно соответствовало всем требованиям Регистра РФ.
Если капитан продолжил эксплуатацию судна после приемки-передачи дел, ответственность за судно и экипаж всецело лежит на нем. Это прописано в нормативно-правовых документах. Если предыдущий капитан сдал судно, подписал акты технического состояния, копии были направлены в отдел флота, никаких несоответствий выявлено не было, в чем его вина?
Капитан Егоров прав, так всегда было и есть на флоте. Однако в деле о крушении БАТМ «Дальний Восток» все происходит ровно наоборот. Именно после приема судна капитаном Притоцким капитан Борисов продолжил нести за это судно и его экипаж полную ответственность и ответил по всей строгости закона.
Это, на мой взгляд, основная причина, по которой капитаны-дальневосточники выступили открыто с обращением по сбору подписей на имя президента страны в защиту незаконно осужденных.
Всех, кто разделяет их позицию, они просят отправить на электронный адрес help@sudba-kapitanov.ru слово «поддерживаю» и указать свою фамилию, имя, отчество, год рождения и город проживания.
Автор: Евгений Ефимчук, адвокат.
Послесловие автора
Совсем недавно в блоге «Хочу сказать» на АСТВ я разместил серию из 31 публикации на тему причин крушения БАТМ «Дальний Восток» и осуждения по этому поводу невиновных, по моему мнению, людей.
Именно эти посты в блогах, опубликованные впоследствии в других источниках, вызвали неоднозначную реакцию граждан и должностных лиц. И это вполне нормально. Конституцией Российской Федерации каждому гарантируется свобода мысли и слова. Я и не рассчитывал, что мое мнение будет всеми поддержано, поэтому заранее был согласен с существованием иной позиции по моим доводам и готов был ее опровергнуть. Но при этом я категорически не согласен с мнением определенных лиц о том, что своими публикациями я каким-то образом оказываю давление на суд.
Такая позиция имела бы право на существование, если бы обсуждаемое мною дело рассматривалось судом присяжных. Тогда да, мои публичные комментарии можно было бы расценить как способ формирования мнения коллегии присяжных заседателей. Но в нашем случае дело рассматривается коллегией из трех профессиональных судей, поэтому говорить о восприятии моего публичного мнения как способа давления на суд абсолютно беспочвенно.
В своих публикациях я пытаюсь поделиться собственными знаниями об обстоятельствах случившейся трагедии и собственным мнением о том, как за последствия данной катастрофы ответили непричастные к этим обстоятельствам люди. В связи с этим вполне понятно, почему обсуждение на открытой площадке несправедливых, на мой взгляд, действий официальных лиц воспринимается в некоторых случаях весьма болезненно.
Тема возможности публичного обсуждения судебных решений в нашей стране поднималась уже не раз на уровне высшего руководства судебной власти и была признана не только допустимым, а даже необходимым явлением.
По мнению председателя Верховного суда РФ Вячеслава Лебедева, было бы целесообразно публичное обсуждение судебных решений, а также подробный анализ причин совершения преступлений. Лебедев считает, что деятельность судов должна быть прозрачной и публичной. «Такой подход будет способствовать самосовершенствованию институтов судебной власти». Такой же точки зрения придерживается и глава Конституционного суда РФ Валерий Зорькин.
