История легендарного капитана компании "Океанрыбфлот"
Это для нас Георгий Васильевич Мещеряков – легендарный капитан, Герой Социалистического Труда, побивший рекорд по вылову рыбы на Дальнем Востоке и вообще в стране на своем новеньком БМРТ «Узбекистан», орденоносец, начальник Океанрыбфлота и Камчатрыбпрома, Управления эксплуатации флота и портов Минрыбхоза СССР, представитель Госкомрыболовства России в Германии. Тот, чьим именем назвали мощный красавец-супертраулер, на днях прибывший из солнечной Турции в Петропавловск. Для нее же – он просто папа.
В Петропавловске-Камчатском, до боли родном и одновременно незнакомом, Наталья Георгиевна не была с 1975 года, как уехала поступать в институт.
«Места вроде те же, но другие, маленькие такие… А вот люди, как раньше, доброжелательные. Камчадалы – совершенно другие, папа мне все время об этом говорил, – вспоминает она. – Он очень хотел, чтобы я пошла учиться в Дальрыбвтуз, но я-то всю жизнь мечтала быть только врачом».
Первым «пациентом» Наташи стал резиновый кит, подарок отца.
«Сделала ему однажды укол, и кит сдулся. Отремонтировать игрушку было невозможно. Это я запомнила на всю жизнь», – говорит Наталья Георгиевна.
На протяжении 25 лет Наталья Георгиевна «ремонтировала» людей – трудилась онкологом-химиотерапевтом, занималась лекарственным излечением злокачественных опухолей. Со временем возникли ограничения в обеспечении лекарственными препаратами. Творчества в работе стало меньше – больные есть, а лекарств нет.
«Я очень любила свою профессию, – говорит Наталья Мещерякова, – уверена, в онкологии должны работать только оптимисты, дело это небезнадежное, просто надо знать, как лечить».
Врачами работают и старшая дочь с зятем (они тоже приехали на Камчатку встречать судно). Младшая дочка – ветеринар. Не имеет степени кандидата наук в их семье только сын младшей дочери – Георгий, который родился за год до смерти капитана Мещерякова.
«Нам всем нравится работать. Это интересно, всегда можно что-то придумать, – говорит Наталья Георгиевна. – Когда я была онкологом, радовало, что у меня женщины долго живут. Вот приходит на прием мама первоклашки. Затем ее ребенок уже в шестом, десятом классе. Сейчас я главный редактор медицинского портала для врачей. У нас зарегистрировано 450 тысяч докторов. Разве не здорово – завлечь, удержать людей чем-то новым, полезным?
Любить свою работу – семейная черта. Нельзя сказать, что папа был фанатом, но его очень интересовали как сам процесс (его ведь можно организовать по-разному), так и результат. А когда работа в удовольствие, чего еще пожелать?»
Команда должна быть довольна
– Пока я была маленькой, папа плавал, его подолгу не было, – продолжает Наталья Георгиевна. – Когда он возвращался, всем было весело, мы куда-то шли, ехали. С работы приходил очень поздно. Долгое время я вообще не знала, что он у меня такой знаменитый. Он был просто папой. Человеком, начисто лишенным «понтов», снобизма. «Приятно, когда тебя знают, – говорил он, – но все это мишура, быстро пройдет».
Ему была интересна сама жизнь. В Камчатрыбпроме, Океанрыбфлоте он знал каждого своего сотрудника – его фамилию, имя и отчество, год рождения, трудовой путь. Знал, какая у того семья, как его ждут – хорошо или нет. Со всеми умел поговорить, что-то посоветовать. Команда должна быть довольна, считал Георгий Васильевич. «Папа, да какая тебе разница, довольна ли команда?» – удивлялась юная Наташа. «Нет, ты не понимаешь, – отвечал отец, – когда человек доволен своей жизнью, он работает по-другому, живет иначе». Удивительно, но до конца жизни он знал имя каждого дворника во дворе, как он живет и чем обеспокоен.
«Интересовала папу и моя жизнь, – рассказывает Наталья Георгиевна. – Времени мной заниматься у него не было, но я всегда могла позвонить ему на работу в поисках совета. И он всегда его давал. Правда, никогда прямо не говорил, что хорошо, что плохо, как именно надо поступить. «Есть у меня один друг, у него случилась такая вот проблема, а решал он ее так-то. А я бы поступил вот так»… Выводы же предстояло сделать самой.
Мне было шестнадцать, когда мы вместе поехали в отпуск. Два месяца целыми днями ходили по городу, валялись на пляже и разговаривали, разговаривали, разговаривали… С ним я беседовала даже больше, чем с мамой.
Свое нежелание посещать школьные родительские собрания мама объясняла так: «Если ты плохо учишься, позориться не пойду. А если хорошо, о тебе ничего говорить не будут». Папа же на собрания ходил охотно, всегда просил: «Про Мещерякову Наташу можете рассказать подробней?» Что ему говорили учителя? Это для меня и сейчас загадка.
Помню, в шестом классе нас разделили на две группы иностранных языков. Вопреки желанию учить английский, попала я на немецкий. Всю первую неделю внаглую просидела спиной к учителю. «Не хочу учить немецкий и не буду! – возмущалась я. – Папа, сделай так, чтоб меня перевели». «Ты знаешь, какой человек ваша Галина Анатольевна! – первое, что воскликнул отец, вернувшись из школы. И начал рассказывать об учителе немецкого что-то хорошее. «Да-да, – перебила я, – но ты ведь договорился, чтоб меня перевели?» «Как я мог сказать это такой прекрасной женщине? – удивился папа. – Наташа, ей надо помочь! Понимаешь, у нее ведь в группе троечники сидят. Но ты можешь хорошо учиться! Этим ты и поможешь Галине Анатольевне! В классе будет хорошая успеваемость, она будет довольна». Так мне пришлось учить немецкий, но делала это я уже спокойно, ведь я помогала Галине Анатольевне – хорошему человеку.
Папа давал мне абсолютную волю. Сначала это казалось странным. Как так? Он меня вырастил, что называется, поставил на крыло, а оставшиеся 40 лет хоть и интересовался моей жизнью, но никогда ее не направлял. «Тебе не надо помогать, – говорил он, – ты сама все сделаешь». Эта высшая степень отцовского доверия мне дороже любого наследства. Материальное можно промотать, а уверенность в том, что «Наташка лучшая, она сделает как надо», – всегда со мной.
Хорошему человеку надо помогать
Да, такова была позиция Георгия Мещерякова: помоги человеку и все будет хорошо. Его не интересовали ни деньги, ни вещи, ни какие-то блага. Он даже как-то брезгливо говорил: зачем все это надо? При этом его семья жила хорошо.
«У меня под кроватью стоял ящик с мандаринами, оттуда я тягала фрукты, – рассказывает Наталья Георгиевна. – Когда приходили друзья, одноклассники, я доставала вазочку с конфетами, которые папа привозил из московских командировок. Это было нормально – делиться всем, что есть. Ведь и папа был очень щедрый. За одной партой в школе я сидела с мальчиком из бедной семьи. Когда начала носить ему бутерброды, сосед обозлился. Сначала мне стало стыдно, но все же я как-то сумела объяснить свой поступок. Вскоре мы уже вместе делали эти бутерброды и ели мандарины.
Прежде у Мещерякова был один Океанрыбфлот, потом он стал начальником эксплуатации всего флота Советского Союза. Знал руководителей всех портов СССР.
«Я помню, как прибегала к отцу в министерство. Знакомых там не было. Зачем девчонке знать каких-то там дядь? Но когда я шла по коридору, отовсюду слышала: «Здравствуй, Наташа!» Откуда, почему они знали, кто я? Ведь папа меня ни с кем не знакомил, никогда не хвалил. Иногда я даже расстраивалась, «вот же защитила диссертацию» или «все-таки столько научных работ у меня». Но со временем поняла: просто похвалой своей боялся испортить, но точно гордился – ведь не зря все в округе знали обо мне!
А еще очень любил хвастать своими внучками, их владением тремя иностранными языками. Сам в них не силен был. Да и зачем с такими-то математическими способностями? Мои девочки очень его любят, а «внучатый зять» считает своим дедом», – вспоминает Наталья Георгиевна.
Жажда жизни
Был он человеком вроде обычным, но… необычным. Наверное, немного сумасшедшим, жадным до жизни. Например, когда открывали новую станцию метро в Москве, (будучи уже в преклонном возрасте) Георгий Васильевич ехал ее посмотреть: «Ну ты что! Я должен знать, что в Москве появилось нового!»
Поведала Наталья Мещерякова и о феноменальной памяти отца. Будучи начальником Океанрыбфлота, Георгий Васильевич передавал из дома сводки по вылову в министерство рыбного хозяйства. «БМРТ такой-то, столько-то центнеров…» – каждый вечер бубнил и бубнил он в трубку. Однажды Наташа застала его с телефоном в темноте. На следующее утро в недоумении спросила: «Пап, а ты что, все это говорил без бумажки?!» «А зачем она мне? – ответил отец. – Я и так все помню». «Но ты же каждый день передаешь новые цифры!» – «Да ерунда какая! Вы вот еще и телефоны в записную книжку записываете. Запомнить, что ли, не можете?»
Если начальник плохой, считал Мещеряков, то и коллектив у него не ахти, работы никакой не получится. Рыба гниет с головы. Тем не менее он никогда не ждал от людей подлянки, был уверен: когда ты с добром, то и к тебе отнесутся так же.
«Пап, ну это же жучило какой-то, он мне не нравится», – порой говорила Наташа. «Ну погоди, – отвечал отец, – а вот же…» И начинал человека разбирать, как салат «Оливье» на составные части. Находил там хорошее, старался выделить это, общаться с ним, исходя из его особенностей. И люди раскрывались!
Наверное, поэтому у него было бессчетное количество друзей, знакомых. До самого последнего дня работал Георгий Мещеряков в камчатском землячестве «Гамулы». Помнил наизусть все 94 номера своих соратников. Весь день «висел» на телефоне. А звонили разные люди: «Георгий Васильевич, посоветоваться надо!»
«И он вникал, помогал, даже лечил, – смеется Наталья, – хотя за это мы его ругали. Но перед фразой «Что вы хотите? У меня кандидатов больше, чем людей!» устоять не могли. А как иначе, если одни врачи вокруг?
Шутил он всегда. До последнего дня своей жизни. Видимо, поэтому я никогда не думала, что он большой начальник, серьезный, заслуженный… видела его просто добрым, веселым, местами хулиганистым, шухарным.
Однажды мы собрали целую ванну опят. Увидев это, мама сказала: уноси обратно. «Что-нибудь придумаю», – ответил Георгий Васильевич и… отправился на почту. Купил деревянные почтовые ящики огромного размера и разослал грибы друзьям. Когда посылки стали доходить до адресатов, посыпались звонки: «Гоша! В посылке-то… черви одни».
А во лбу звезда горит
«Между прочим, о том, что папа установил всесоюзный рекорд по вылову минтая, я узнала довольно-таки поздно, – говорит Наталья Мещерякова. – Как-то жили и не обсуждали этого. Но однажды спросила его: «Как вы смогли столько выловить, когда, кроме судна, ничего не было? Никакого тебе спутникового сообщения». «Не знаю, – отвечает, – вот смотрю на карту и думаю: сюда надо пойти. Идем, а там, на тебе, рыба».
У нас большая примесь монгольской крови. Бабушка папы была не просто монголкой, а дочерью монгольского шамана. Выраженной интуицией обладал и его отец. Плюс опыт и знания. Он ведь капитаном стал в 29 лет, а героем – в 35. Такие высокие награды в то время за один присест, конечно, не давали. Просто есть люди, у которых «звезда во лбу горит». Такой, например, нынешний директор Океанрыбфлота Евгений Новоселов. Это человек-успех. Таким был и папа. Да, увлекался географией, очень любил и легко запоминал цифры, прекрасно помнил площадь России, других стран, количество населения в них – все это ему нравилось. Но 99% его мыслей занимали рыбаки, флот, рыбная отрасль.
Это как в медицине. Все клинические испытания в мире показывают результаты намного лучшие, чем те, которые будут в живой практике. Необъяснимый феномен. Но неоднократные проверки показывают: нельзя подтвердить ни одно клиническое исследование на все 100%, успех автора создается за счет горения, энтузиазма. Отец жил этим, работал, старался. Потому удача и следовала за ним. Как вознаграждение. Оно ведь всегда приходит – за все хорошее и за все плохое…»
Связь с полуостровом, Океанрыбфлотом для Георгия Мещерякова была крайне важна. Он отлично пользовался компьютером, ездил на Камчатку, говорил: «Правильно, что молодого в руководители взяли, не надо нас, стариков, слушать, даешь свежую кровь!» Тем не менее его мнением интересовались. И хотя с возрастом человек теряет когнитивные способности (это нормально), но профессионализм утратить невозможно.
«Когда папа начинал говорить о рыбной отрасли, я диву давалась, – говорит Наталья Георгиевна, – это уже не был пожилой человек, все тот же молодой Георгий с горящими глазами.
Мне кажется, всю свою жизнь папа знал, что станет пароходом. Когда мы говорили: «Так нельзя, ну никакого здоровья у тебя не останется», он похохатывал и парировал: «Меня не будет, пароход будет!» Мы это принимали за смешки, а получилось – интуиция.
Практически через пару дней после его смерти мне позвонили из Океанрыбфлота: «Не будете возражать?»
Пока я не увидела это удивительное, грандиозное, красивое судно, не осознавала, насколько это приятно. И хотя у нас с Океанрыбфлотом критерии горделивости немного разные (рыбаки гордятся пароходом, а мы – Георгием Мещеряковым), это неважно и очень ценно. Настоящая реинкарнация! Теперь папа – пароход».
Ранее сообщалось:
- «Океанрыбфлот»: супертраулер «Георгий Мещеряков» не имеет аналогов в мире (фото)
- Супертраулер «Георгий Мещеряков»: будущее, которое уже наступило
фото: rybak.kam-kray.ru
