Откуда взялся «оператор причала»?

Благодаря запросу Мурманского морского рыбного порта, удалось выяснить, что некоторые приказы Минтранса противоречат федеральному законодательству.

Нужно быть настоящим крючкотвором, чтобы разобраться в хитросплетениях российского законодательства, подзаконных актов, ведомственных приказов и постановлений. Иногда эти документы противоречат друг другу, создавая нерешаемые коллизии и порождая споры между теми, кто пытается к ним апеллировать. С похожей ситуацией столкнулся Мурманский морской рыбный порт.

Напомним, в 2018 году Росимущество расторгло с предприятием договор доверительного управления причалами и передало их ФГУП «Нацрыбресурс». После чего представители Нацрыбресурса заявили, что ММРП, потеряв причалы, потерял и статус оператора морского терминала. Хотя в ФЗ-261 от 8.11.2007 «О морских портах…» сказано, что оператор морского терминала – это «…транспортная организация, осуществляющая эксплуатацию морского терминала, операции с грузами, в том числе их перевалку, обслуживание судов и (или) пассажиров». Всем этим критериям рыбный порт продолжает соответствовать, поэтому, вопреки утверждениям оппонентов, и сохранил свое место в Реестре операторов морского терминала порта Мурманск.

Вскоре такой же статус получил и мурманский филиал ФГУП «Нацрыбресурс». Однако его представители, желая подчеркнуть свое владение причалами, стали говорить, что они, в отличие от ММРП, являются оператором морских причалов, хотя такого понятия в ФЗ «О морских портах…» попросту нет. Зато оно есть в Приказе Минтранса России № 222 «Об утверждении Обязательных постановлений в морском порту Мурманск», датированном еще 2014 годом. Понятие «оператор морского терминала (причала)» Минтранс также использует в приказе № 463 «Об утверждении Общих правил плавания и стоянки судов в морских портах РФ и на подходах к ним» от 26.10.2017. Однако ни тот, ни другой приказ не приводят определения данных понятий. Кстати, компании, взявшие у «Нацрыбресурса» в аренду ряд причалов ММРП и начавшие ставить порту палки в колёса, тоже получили статус оператора.

Поэтому управляющий ММРП Олег Креславский отправил письмо в Минтранс РФ с просьбой разъяснить:

1. Являются ли понятия «оператор морского терминала», «оператор морского терминала (причала)» и «оператором причала» тождественными?

2. Если нет, то в чём состоит различие этих терминов, как разграничиваются их обязанности и ответственность?

3. И могут ли эти три понятия использоваться в отношении одних и тех же причалов?

На днях мы получили ответ из Минтранса, подписанный директором Департамента государственной политики в области морского и речного транспорта Юрием Костиным. Он, ссылаясь на ФЗ-261, разъясняет, что морской терминал – это совокупность объектов инфраструктуры морского порта, технологически связанных между собой и используемых для операций с грузами. А в соответствии с Приказом Минтранса № 475 от 7.11.2017 «Об утверждении Перечня объектов инфраструктуры морского порта» причал входит в эту инфраструктуру и является частью морского терминала.

«При этом понятие «оператор морского причала» не предусмотрено в федеральном законе», - говорится дальше в письме, – «Вместе с тем в приказах Минтранса России № 222 и № 463 используется такое понятие. В этой связи Департаментом будет организована работа по анализу указанных приказов на предмет их соответствия иным нормативным правовым актам Российской Федерации».

Конечно, письмо директора департамента не даёт развернутого ответа на поставленные руководством ММРП вопросы. Но если из ведомственных приказов исчезнет противоречие с федеральным законодательством, то, возможно, новые распорядители причалов прекратят оперировать самостоятельно изобретёнными терминами.

А чиновники федеральных ведомств, решившие передать причалы рыбного порта «Нацрыбресурсу», наконец-то поймут, что оператора морского терминала без терминала не бывает. И что одних причалов - без инфраструктуры – недостаточно для обслуживания судов, особенно рыбопромыслового флота!

Источник: пресс-служба АО "Мурманский морской рыбный порт"