Правовые рифы «прибрежки»
Суд прекратил производство по административным делам в отношении компаний «Корякморепродукт» и СВК, а также трех капитанов МРС-150. Этот судебный процесс показал противоречия, которые появились в «прибрежке» после изменений в правилах рыболовства.
Начнем с предыстории. Летом прошлого года в действие вступило новое требование правил рыболовства для ДВ-бассейна, согласно которому судно при доставке улова на берег в живом, свежем, охлажденном видах не может в течение одного рейса работать по разрешениям двух и более компаний (пункт 31.1). Требование инициировано пограничной службой. Объяснение такое: если судно работало по разрешениям ряда компаний, то непонятно, кого из них привлечь к ответственности, если при доставке рыбы на берег в общем улове обнаружатся излишки.
Обоснованность такой ограничительной меры спорна. Не все суда нарушают правила, превышая разрешенный вылов, но ограничили всех. Кроме того, за излишки на борту судна несет ответственность конкретное должностное лицо – капитан. Почему за это должна отвечать компания, если она не давала прямого указания экипажу превысить квоту? В то же время требование работать по разрешению только одного юрлица снижает эффективность прибрежного лова, в котором компании малого и среднего бизнеса привыкли объединять усилия.
Тем не менее, раз требование есть, его приходится выполнять. Но никто не запрещает рыбакам искать законные варианты промысла, чтобы сохранить его рентабельность. Это, в свою очередь, заставляет пограничную службу расширять трактовку существующих ограничений, чтобы оставить судовладельцев без вариантов.
Теперь перейдем к событиям, которые послужили поводом для административного преследования СВК, «Корякморепродукта» и капитанов. В августе – сентябре прошлого года СВК фрахтовала у «Корякморепродукта» МРС-150, который вел прибрежное рыболовство по разрешениям этих двух фирм. Свежий улов доставлялся на БМРТ. Там он перерабатывался, после чего выгружался на берег.
Подчеркнем, что ограничение по использованию разрешений разных юрлиц распространялось на суда, которые доставляли рыбу на берег в живом, свежем, охлажденном видах. В нашем случае улов был переработан в море и поступил на берег в виде продукции. Несмотря на это, по факту использования разрешений двух юридических лиц на одном МРС пограничники возбудили серию административных дел: три дела в отношении трех капитанов МРС, а также по три дела в отношении СВК и «Корякморепродукта».
Пограничники арестовали продукцию ООО «Корякморепродукт», доставленную в Петропавловск (более 450 тонн). На каждого капитана был рассчитан штраф от 3,4 млн до 4,4 млн рублей. Сумма штрафов по трем делам для каждой компании могла составить от 8,3 млн до 16,4 млн рублей. Общий ущерб, как следует из протоколов об административных правонарушениях, составленных в отношении капитанов, превысил 89 млн рублей (хотя действия капитанов не повлекли добычу сверх квот и причинения какого-либо ущерба).
Дела поступили в Петропавловск-Камчатский городской суд и находились в производстве разных судей. В итоге дела прекращены в связи с отсутствием состава административного правонарушения. Судьи согласились с позицией защиты о том, что нарушений пункта 31.1 правил рыболовства при ведении прибрежного рыболовства во внутренних морских водах России допущено не было. Суд принял во внимание, что в сложившихся правоотношениях организация рыболовства была основана на доставке улова на территорию прибрежного субъекта Российской Федерации, но не в живом, свежем или охлажденном виде, а в переработанном виде, что в тот момент допускалось законом.
Данный вывод суда поставил под сомнение логику пункта 31.1. Почему при доставке улова на судно можно было вести промысел по разрешениям разных юридических лиц, а при доставке на берег – нет? В чем смысл? В том, чтобы сместить всю переработку с берега в море и лишить береговые предприятия сырца?
Могут ли сегодня компании последовать примеру СВК и «Корякморепродукта», чтобы сохранить возможность работать по разрешениям двух и более юридических лиц в прибрежном промысле? Вот как на этот вопрос отвечает адвокат Игорь Копытов, выступавший защитником по упомянутым делам:
«Сегодня судно не может работать по разрешениям двух и более компаний одновременно при доставке улова в живом, свежем, охлажденном виде не на берег, а на судно. Но что понимается под словом «одновременно», правила рыболовства не оговаривают. Отсутствие разъяснений этого понятия может привести к тому, что пограничный орган будет рассматривать под одновременной добычей любую добычу, если судно вышло из порта с наличием на борту двух и более разрешений. Но разве не может судно, выйдя на промысел, вначале осуществить добычу по одному разрешению, а через некоторое время — по другому? Судно передавать в море в аренду другому пользователю вроде не запрещено. Кстати, с 1 января 2019 года в федеральном законе о рыболовстве изменилось понятие улова. Теперь возникает простой вопрос: можно ли в море перегружать продукцию? Ведь до 1 января 2019 года под уловом понималась, в том числе, и продукция, а сейчас только извлеченный из воды сырец. Получается, что улов в море сейчас перегружать нельзя, а перегруз продукции не урегулирован. Как будут применяться измененные нормы правил рыболовства, покажет ближайшая практика».
