Владелец «Акроса» показал своё лицо

«Акрос», одна из крупнейших рыбных компаний Камчатки, сменил хозяев в 2011 году. Но за пять лет мы так и не узнали толком, кто же стал его новым владельцем. Имя этого человека было окружено ореолом загадочности. И вот, наконец, он решил выйти из тени. Об этом сообщает rybak.kam-kray.ru.

Как сообщалось, контрольный пакет акций «Акроса» перешел к членам ассоциации «Рыбопромышленный холдинг «Карат» из Мурманска. «Карат» – одна из самых могущественных бизнес-структур в рыбной отрасли нашей страны. Сегодня в его состав входит десяток крупных рыбодобывающих компаний Северо-Запада и Дальнего Востока России. Им принадлежит около 15% российских квот на вылов минтая, трески и сельди. Флот холдинга ведет промысел и в Северной Атлантике, и у западного побережья Африки, и в Тихом океане.

Кто же стоит за «Каратом»? Об одном из его представителей – Александре Тугушеве – мы кое-что знали еще до продажи «Акроса». Он успел прославиться как бывший заместитель главы Госкомрыболовства, осужденный в 2007 году за мошенничество. Но его партнер по бизнесу Виталий Орлов, который является в «Карате» ключевой фигурой, до сегодняшнего дня оставался «персоной инкогнито».

Контролируя значительную часть рыбного бизнеса России, он всегда держался в тени. В интернете нельзя было найти ни его фото, ни биографии. Такая крайняя степень непубличности удивляла многих. И вдруг Виталий Орлов дал откровенное интервью газете «Коммерсант», в которой рассказал о себе, а также секретах своего успеха.

Итак, что нам стало известно об этом человеке от него самого?

Начало карьеры. Создание Ocean Trawlers

Окончил Мурманское высшее инженерное морское училище в 1991-м. После непродолжительной работы на флоте был приглашен в бассейновое объединение «Севрыба» в отдел реализации продукции.

В 1993-м В. Орлову предложили работу в шведской компании Scansea International, которая занималась торговлей с российскими предприятиями треской, пикшей и кальмаром. В обязанности В. Орлова входило искать контракты с поставщиками. Сначала он работал в мурманском представительстве, в 1996-м был приглашен в норвежский офис компании. Год спустя В. Орлов вместе с одним из владельцев Scansea International Магнусом Ротом организовал совместное предприятие в Норвегии – Ocean Trawlers. Доли были равными – 50 на 50.

Бизнес развивался успешно, но в 2004-м у Ocean Trawlers возникли проблемы с проверяющими органами Норвегии. Вот что об этом сказал Виталий Орлов: «Мы в Норвегии лишили работы значительное количество фабрик на севере страны, когда российские поставщики продукции ушли от поставок сырья по дешевой цене на норвежские рыбоперерабатывающие предприятия и начали выпускать готовую продукцию на борту судов. То есть, соответственно, уже только за это нас особо там любить было не за что. Плюс в этот же период возникли инсинуации норвежских контролирующих органов о том, что якобы россияне слишком много перелавливают из своей квоты и мы имеем к этому какое-то отношение».

Из-за возникших проблем Виталий Орлов и Магнус Рот перевели бизнес в Гонконг.

«Китай с конца 1990-х начал превращаться в гигантскую мануфактуру по переработке вообще всего, – говорит В. Орлов. – Все переработчики в Европе очень активно закрывались, и вся переработка, грубо говоря, переехала в Китай. В то время мы не выпускали такого большого количества филе на борту в море, а активно торговали тем, что в виде полуфабриката отправляли для вторичной переработки. Китай тогда стал основным рынком сбыта. Кроме китайского традиционными рынками сбыта нашей продукции были Япония и Корея. С логистической точки зрения было совершенно понятно и удобно размещаться в непосредственной близости к этим странам. Опять же Гонконг был очень подходящим местом с точки зрения доступности финансирования. Сегодня в Гонконге продолжает работать один из наших международных офисов, который занимается реализацией продукции на всех азиатских рынках».

Отношения с Тугушевым

В. Орлов отрицает наличие покровительственных связей во властных структурах. По его словам, даже его давний товарищ Александр Тугушев во время работы в Госкомрыболовстве не оказывал ему поддержки: «Мы с Тугушевым знакомы очень давно, начинали в одном регионе. В 1990-х годах он создал небольшую компанию, которой принадлежало несколько старых судов типа СРТМ. В эту компанию в 1998 году я и инвестировал, и мы стали партнерами… Однако в 2003 году Тугушев принял решение перейти на работу в Госкомрыболовство. Тогда он полностью вышел из нашего совместного бизнеса, как того требует российское законодательство. Так что с момента перехода Тугушева на госслужбу у нас нет никакого совместного бизнеса.

Где-то писали, что это была якобы спланированная акция по засылке своего агента во властные структуры для распределения квот, но это полностью не соответствует действительности, поскольку, если вы вспомните, уже тогда менялся механизм распределения квот. Чиновники больше не могли определять, кому и сколько выделялось».

Структура бизнеса

Далее В. Орлов рассказал, как устроена его рыбная империя: «Структура очень проста и понятна. Наверху есть холдинговая компания «Норебо холдинг», в ней два акционера – я и мой партнер Магнус Рот. Мне принадлежит 67%, остальное – у Магнуса. Далее под «Норебо» идут операционные компании, то есть те самые рыбодобывающие предприятия, которые ведут промысел в разных районах Мирового океана и производят готовую продукцию. Также в собственности холдинговой компании есть две структуры, занимающиеся логистикой, маркетингом, реализацией продукции, которую мы выпускаем. Одна структура находится за границей, та самая Ocean Trawlers, которая была консолидирована и является сейчас 100-процентной дочерней компанией «Норебо холдинга». Вторая структура – это «Карат-трейдинг», специализирующаяся на логистике и продаже продукции на российском рынке. Кроме этого, есть управляющая компания – она занимается стратегией, контролирует деятельность операционных компаний. Холдинг «Карат» в данном случае – не юридическое лицо. Это, как бы правильно сказать, такой никнейм, бренд».

Иностранная доля

Заканчивается интервью следующим вопросом: «С 2018 года изменится механизм распределения квот, в результате чего планируется забрать квоты у иностранных компаний. У вас из-за этого могут возникнуть проблемы?»

Ответ: «Мы сугубо российское предприятие, доля иностранного инвестора у нас миноритарная. Я думаю, что противоречий с регулятором у нас в этой части нет никаких. Данные методы защиты своих рынков и своих производителей есть практически во всех развитых странах. Можно даже отметить, что во многих странах они еще более жесткие, чем в России. В России при определенных условиях и получении согласования с госорганами можно иметь и контрольный пакет в российском рыбодобывающем бизнесе, что совершенно невозможно получить, скажем, в Скандинавских странах. Поэтому здесь я не вижу никаких проблем».

2018 год – момент истины

Отраслевые аналитики пытаются не только найти скрытый смысл в словах Виталия Орлова, но и объяснить само появление этой публикации. Почему самый таинственный человек рыбной отрасли России решил явить себя миру?

Видимо, причина в грядущем переделе рыбного бизнеса. Уже нет сомнений, что передел в той или иной форме будет. Получить «черную метку» рискуют компании с участием иностранного капитала, как это случилось с фирмами, попавшими под контроль «Пасифик Андес».

«Карат» уже подвергся информационным атакам. В частности, в конце прошлого года в газете «Ведомости» появилась статья о Виталии Орлове. Изложенная в ней история этого бизнесмена несколько отличается от той, что поведал «Коммерсанту» сам Орлов. Например, упомянуто его двойное гражданство (от которого он уже отказался).

В такой ситуации, хочешь – не хочешь, приходится быть публичным человеком, лицом своего предприятия и открыто отвечать на обвинения. Не случайно интервью с Орловым заканчивается вопросом об иностранной доле. Очевидно, ради этого вопроса и затевался разговор.

Неужели над бизнесом Виталия Орлова действительно нависла угроза? Что ждет компании, входящие в его холдинг, – «Акрос», «Ролиз», «Сахалин лизинг флот» и другие?

Мы, простые смертные, узнаем это лишь в 2018-м, в год очередного закрепления долей квот.