Илья Шестаков: маркировка красной икры может появиться в 2018 году

Росрыболовство ожидает введения системы маркировки красной и черной икры для борьбы с браконьерством уже в следующем году. Даже если такую инициативу не поддержат страны Евразийского экономического союза (ЕАЭС), Россия может ввести маркировку отдельно от них, в этом случае продажа продукции стран ЕАЭС может стать в России незаконной, рассказал в интервью РИА Новости заместитель министра сельского хозяйства РФ, руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков. Беседовала Мария Князева, Брюссель.

— Добрый день, Илья Васильевич! Ранее активизировалось обсуждение введения маркировки красной и черной икры для борьбы с браконьерством и фальсификатом. Глава Минпромторга РФ Денис Мантуров говорил, что маркировка может быть введена уже в этом году. Согласны ли вы с такими сроками?

— Да, этот вопрос обсуждался в конце марта на заседании государственной комиссии по противодействию незаконному обороту промышленной продукции. Для нас пока важно, что принято решение по маркировке красной и черной икры. Я не думаю, конечно, что успеем запустить систему в этом году, поскольку предварительно мы должны определить тот легальный объем черный икры, который производится в аквакультурных предприятиях (на рынке легальной может быть только икра, произведенная на осетровых заводах, промышленный вылов запрещен – ред.) Ведь легализация браконьерской икры иногда идет через аквакультурные предприятия, когда якобы увеличивается объем производства. Важно этого избежать, по сути дела, надо создать аналог системы ЕГАИС, когда известно, сколько то или иное предприятие может произвести продукции, исходя из того стада осетровых, которое у них находится.

— А в каком году может быть запущена маркировка?

— Я думаю, в 2018 году может заработать.

— Есть ли уже понимание, как это будет технически реализовано – какими будут идентификационные марки, сколько они будут стоить, кто их будет выпускать?

— Стоимость идентификационной марки заметно не повлияет на конечную цену продукта, а технология прослеживаемости будет работать так же, как в других сегментах рынка.

— То есть, будет стандартная технология?

— Да.

— Началось ли обсуждение вопроса маркировки на пространстве ЕАЭС?

— Нет, мы пока не начали обсуждать. Всю основную технологическую работу будет проводить Минпромторг, он и будет далее продвигать эту маркировку.

— Если ЕАЭС не поддержит идею маркировки, может ли Россия отдельно ее ввести?

— Да, безусловно. Просто оборот продукции, который будет приходить из стран ЕАЭС, будет незаконным. Соответственно, такой продукции просто не будет на территории России.

— После введения Россией контрмер в отношении стран, поддержавших антироссийские санкции, много критики поступает в адрес Белоруссии по поводу реэкспорта из Европы в Россию запрещенных, санкционных товаров. Если говорить о рыбной продукции, как вы оцениваете ситуацию?

— Конечно, объемы реэкспорта не такие, каким раньше был экспорт. Мы не оцениваем величины, поскольку это не наша задача, это задача контролирующих органов – Россельхознадзора и Роспотребнадзора. Однако, к сожалению, пока реэкспорт есть, надо с ним бороться тем путем, который прописан в рамках нашего таможенного законодательства.

— Насколько сильно этот реэкспорт влияет на российский рыбный рынок?

— Практически никак в связи с рядом факторов: последние годы объем добычи в России и объем поставок рыбной продукции на внутренний рынок со стороны российских компаний растет. Конечно, реэкспорт является определенной локальной проблемой для части наших перерабатывающих предприятий, но сказать, что это как-то катастрофически влияет на наш рынок, я не могу.

— Как идет обсуждение возможности введения запрета на вылов омуля в Байкале?

— Обсуждение уже не идет, сейчас идет работа, связанная с внесением изменений в правила (регулирования промысла – ред.), которые закроют возможность промышленного вылова байкальского омуля уже начиная с середины этого года.

— Вылов для любителей будет разрешен?

— Мы обсуждали с губернаторами возможность ограничить на первом этапе только промышленный лов и оставить вылов для любителей, коренных малочисленных народов Севера. Сейчас это решение принято, мы ждем его оформления.

— То есть будет запрет на промышленный вылов и не будет запрета для любителей?

— Да, но для любителей будут ограничения по суточному вылову.

— Возможно, вы уже подготовили какие-то меры по борьбе с браконьерством в связи с введением новых правил?

— Во-первых, еще в прошлом году мы провели усиление нашего территориального управления, как с точки зрения технической обеспеченности, так и с точки зрения координации с другими силовыми ведомствами на этой территории. Во-вторых, провели большую работу по спасению от банкротства тех заводов, которые должны заниматься разведением байкальского омуля, они теперь являются государственными. Мы установили дополнительное государственное задание по объему выпуска молоди и личинок байкальского омуля в целях воспроизводства популяции. Большую работу провели в этом году для того, чтобы в оптимальных условиях и объемах байкальский омуль пошел на нерест, и последние данные науки по скату малька в озеро Байкал достаточно оптимистичные. Я думаю, что работая по всем этим направлениям, через два-три года мы вернемся к вопросу о снятии запрета на промышленный вылов.

— А какова ситуация с поставками отечественной рыбы в Европу?

— Для нас не очень хорошая: большая часть нашей продукций, отправляемой на экспорт, попадает в Европу через Китай, по сути дела, наши компании, продавая сырье, лишаются дополнительного источника прибыли. Мы очень большое внимание уделяем развитию производства продукции с глубокой степенью переработки: филе, фарша, полуфабрикатов и рыбной кулинарии. В целом мы видим, что компании постепенно начинают выходить напрямую на европейский рынок, это важно.

— Что вы планируете сделать, чтобы изменить ситуацию, чтобы экспортировать больше продукции с глубокой степенью переработки, нежели сырье?

— Основное — это, конечно, принятые в июле прошлого года поправки в отраслевое законодательство. Они направлены на стимулирование строительства новых, современных судов с наличием на борту перерабатывающего оборудования, а также создание береговых рыбоперерабатывающих заводов. Это позволит нам сменить тренд с поставок сырья в Китай, позволит перерабатывать рыбу на отечественных судах или фабриках, экспортировать продукцию с высокой добавочной стоимостью, в том числе в Европу.

— А когда начнется активная стадия этого процесса?

— Закон принят, подзаконные акты, регламентирующие механизм инвестиционных квот на обновление флота и развитие переработки (мера предусмотрена новым законом – ред.) будут приняты в ближайшее время. После этого начнется процесс по заключению контрактов на строительство судов между российскими компаниями и судоверфями. Соглашения уже есть и строительство судов и фабрик уже ведут или намереваются некоторые предприятия. Когда механизм заработает в полную силу, мы ожидаем значительного обновления производственных мощностей.