Казнить нельзя помиловать (часть 2)

10 октября 2017 года Председатель Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации Валентина Ивановна Матвиенко в соответствии с протоколом заседания Совета Федерации №543/3 вынесла следующее решение: «Комитету Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию с привлечением экспертов и специалистов проработать вопрос о возможности установления запрета на использование объячеивающих сетей при добыче анадромных видов рыб во внутренних морских водах Российской Федерации Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна и подготовить соответствующие предложения».

Инициатором введения запрета на использование объячеивающих орудий лова (известных в народе под названием «жаберные сети») выступил сенатор от Камчатского края Борис Александрович Невзоров. Тот самый камчатский сенатор, который добился запрещения с 1 января 2016 года использования дрифтерных сетей в исключительной экономической зоне Российской Федерации.

Дрифтерные сети, в принципе, ничем не отличаются, от жаберных. Точнее, жаберные сети являются основой основ дрифтерных (дрейфующих), сплавных (перемещающихся по течению рек) и ставных (то есть закрепленных за участком суши) сетей.

Жаберными эти сети были названы по одной простой причине: рыба не видит эти сети в воде, попадает рылом в ячею и не может вырваться из сетей, потому что этому мешают жаберные крышки, за которые зацепляется дель (капроновая леска) сетного полотна. И зацепляется намертво.

Но на этот раз ни один регион Дальнего Востока, ни одно рыбохозяйственное ведомство России не поддержали предложение сенатора Б.А. Невзорова. Даже Камчатка, интересы которой, собственно, и представляет в Совете Федерации Борис Александрович.

Ситуация прелюбопытнейшая. А если добавить к этому, что практически каждый выступающий на совещании в Совете Федерации по проблеме запрета жаберных сетей прямо или косвенно благодарил сенатора Б.А. Невзорова за то, что он инициировал этот вопрос, ситуация вообще выглядит какой-то странной.

Все регионы категорически против инициативы Невзорова о введении запрета на использование жаберных сетей, и в то же все дальневосточные регионы и рыбохозяйственные ведомства благодарят сенатора Невзорова за данную инициативу…

Так в чем же все-таки дело.

А дело как раз в том, что Борис Александрович абсолютно прав – действительно существует глобальная дальневосточная «жаберная» проблема, которая НЕ ИМЕЕТ в настоящее время в регионах НИКАКОГО РЕШЕНИЯ.

Внутри самих регионов, как и внутри рыбохозяйственных ведомств, мнение об этой проблеме разделилось на два взаимоисключающих – за и против.

Не будем пока говорить о Камчатке – это отдельная тема.

Скажем про Сахалин, который уже переживает лососевую экологическую катастрофу на самом острове, но выступает за то, что ни в коем случае нельзя запрещать «объячеивающие» орудия лова на Северных Курилах.

В чем причина? В том, что на Северных Курилах в обход Указа Президента Российской Федерации ведется в настоящее время крупномасштабный дрифтерный промысел, нацеленный на изъятие транзитной магаданской и камчатской рыбы, проходящих на нерест через Первый Курильский пролив.

Мало того, что сахалинцы погубили собственное лососевое стадо, они намерены теперь и «поспособствовать» в этом своим соседям по региону, «ничтоже не сумняшеся» в этом своем праве. И, конечно же, сахалинцы категорически против запрета жаберных сетей (в любом их виде) на Северных Курилах (кстати, в этом их почему-то поддерживает и Росрыболовство, и ВНИРО).

Более того, открылось вообще невиданное доселе на Дальнем Востоке явление: «Относительно позиции Правительства Магаданской области, по существу вышеизложенного поручения считаем, что данный запрет должен касаться исключительно судового промысла анадромных видов рыб, осуществляемого в рамках прибрежного рыболовства без предоставления рыбопромыслового участка».

То есть магаданцы изобрели уже некие «жаберные» тралы и используют их, где и когда хотят, по собственному разумению, не имея рыбопромысловых участков. И речь идет вовсе даже не о КМНС, имеющих право рыбачить без наличия рыбопромылового участка, а о каком-то промышленном рыболовстве… И явно крупномасштабном, если о его запрете ставит вопрос Правительство Магаданской области.

Еще серьезнее ситуация на реке Амур, где жаберные сети используются в промышленных целях на протяжении всего тысячекилометрового пространства, перекрывая все нерестовые притоки Амура – только в основном русле реки сформировано более 300 рыбопромысловых участков.

Еще раз подчеркнем – речь сейчас идет только о промышленном рыболовстве.

Подчеркнем, ибо все, без исключения регионы считают введение запрета на использование жаберных сетей нецелесообразным только по одной простой причине – это нарушит социальный баланс, так как затронет интересы коренных малочисленных народов и рыболовов-любителей.

Но так давайте исключим (до поры, до времени) вопрос по использованию жаберных сетей представителями КМНС и рыболовами-любителями из повестки дня. Он и не является принципиальным, если говорить о промысловых масштабах. Но этот вопрос о КМНС и рыболовах-любителях, как правило, уводит дискуссию в сторону от главного – от того, что ТВОРИТСЯ на Дальнем Востоке в промышленных масштабах

Поэтом речь должна (и это поддержано участниками совещания) идти ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО о промышленном рыболовстве, использующего при промысле тихоокеанских лососей жаберные сети (любого из их вида – сплавного, дрифтерного, ставного или «тралящего»), то есть о той ПРОБЛЕМЕ, которая может иметь (и уже имеет) катастрофические последствия для запасов тихоокеанских лососей.

Я был приятно удивлен на этом совещании позицией научного руководителя ВНИРО Михаила Константиновича Глубоковского.

Во-первых, он признал правильность запрещения дрифтерного промысла. Правда, при этом Михаил Константинович является самым ярым защитником дрифтерного промысла на Северных Курилах.

Во-вторых, он высказался за запрет использования жаберных сетей на юго-западной Камчатке.

И, в-третьих, он вновь высказал тревогу о том, что сегодня все существующие проблемы отрасли приобретают новую экологическую остроту в связи с объективными сокращениями запасов тихоокеанских лососей в Северной Пацифике. То есть существует, как нужно понимать, реальная угроза, что, используя «самые экономически эффективные в мире» жаберные сети, мы можем в одночасье угробить все нерестовое стадо российского лосося, пытаясь добиться новых исторических рекордов вылова.

И это очень важно.

А теперь вернемся к Камчатке.

Как писал мой любимый поэт Сергей Александрович Есенин:

«Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянии».

И снова я вспоминаю выступление господина Глубоковского, который в очередной раз (в первый раз на заседании Комитета Государственной Думы) напомнил о том, что в отличие от разных вольнодумцев (он говорил – журналистов), наука владеет статистикой и были годы, когда общий дальневосточный вылов лососей составлял всего 34,5 тысяч тонн. Сегодня этот вылов превышает критический минимум в десять раз.

Я тоже за статистику. И хочу напомнить о некоторых цифрах:

1951 год: «В этом году достигнут рекордный вылов кеты на западном побережье - 23761 тонна, а также рекордный общий вылов для всей Западной Камчатки - 125854 тонны и всего полуострова - 151028 тонн».

1953 год: «Предприятиями Камчатрыбпрома и рыболовецкими колхозами выловлено рекордное количество западнокамчатской горбуши - 100841 тонна».

1958 год: «Резко сократился подход западнокамчатской горбуши на нерестилища. Вылов составил всего 14,3 тысячи центнеров (против 1008,4 в 1953 году)».

То же соотношение – 1 к 10. То есть это мы уже в истории рыбацкой Камчатки проходили, «благодаря» дрифтерным жаберным сетям. А потом были десятилетия лососевого безрыбья…

Но вернемся к статистике другого рода. В течение 120 лет истории рыбной промышленности Камчатки на промысле тихоокеанских лососей в море традиционно использовались морские ставные невода (за мизерным исключением). ПОДМЕНА (именно так я оцениваю эту ситуацию) произошла только в последние три года. То есть в течение 117 лет на Западной Камчатке использование ставных неводов в рыбные и нерыбные годы не являлось проблемой для рыбаков – в рыбный их выставлялось несравненно больше, чем в нерыбный. Вот и все.

Элементарная экономическая и, подчеркнем, экологическая логика: меньше неводов в нерыбный год – больше пропуск рыбы на нерестилища.

Почему произошла ПОДМЕНА ставных неводов на жаберные сети?

Во-первых, потому что пустующие рыбопромысловые участки в нерыбные годы можно было сдать в нелегальную «субаренду» и «не замочив сетей» получать за это дополнительный карманный доход. В итоге был открыт путь для легализации браконьерского промысла – бывшие браконьеры стали теперь законными рыбаками.

Во-вторых, потому что это самый дешевый (то есть «самый экономически эффективный») по затратам вид промысла (дешевые китайские сети и лодка с мотором – вот и все затраты)

Во-третьих, увеличилась возможность добычи в нерыбный (негорбушевый) год более ценные виды лососей (кижуч, нерку) которые идут на нерест вблизи берега и благополучно заниматься сверхрентабельным «икряным» бизнесом в нерыбные годы.

И, уже в-четвертых, «не запариваться» на установку ставного невода, если его сорвет штормом (как будто 117 предыдущих лет были «безштормовыми» и невода не срывало. Срывало – и ставили. Или не срывало – потому что профессиональный уровень рыбаков был на голову выше).

Сегодня четвертый пункт стал использоваться для писем в высокие инстанции, как первый, наиглавнейший, — теперь для камчатских рыбопромышленников, отстаивающих использование жаберных сетей, — вся беда в штормах!

То есть и в этом случае произошла ПОДМЕНА понятий…

А чем, собственно, эта подмена понятий на Камчатке отличается от того, что пишет в Совет Федерации генеральный штат отрасли — само Росрыболовство — в отношении использования дрифтерных сетей на Северных Курилах: «На северных Курильских островах ограниченное использование жаберных сетей необходимо ввиду сложных гидрологических условий, препятствующих установке ставных неводов на части рыбопромысловых участков».

Как красиво завернуто в конфетную бумажку!

А ведь попросту вранье.

Как врут, не стесняясь, и мои земляки…

Как врут все остальные регионы и рыбохозяйственные ведомства, прикрываясь проблемами КМНС и рыболовов-любителей…

Врут, чтобы скрыть главное. А главное заключается в том, чтобы сохранить эту сумасшедшую экономическую эффективность, приносящую КОМУ-ТО СВЕРХПРИБЫЛЬ.

И тогда следующий вопрос – КОМУ?

Для современных высокотехнологичных рыбоперерабатывающих заводов – объячеенный лосось является сырьем второго сорта, из которого не произведешь продукцию мирового качества.

То есть жаберный промысел – это чистейший икряной бизнес. Может быть, с какими-то незначительными исключениями для внутреннего рынка.

Далее. В условиях, когда жаберный промысел является законным (регламентировнным) и повсеместным, промысел ставными неводами сразу становится убыточным, невыгодным, не конкурентным по сравнению с «экономически эффективным» жаберным промыслом. То есть сразу же идут и последствия — подрывается традиционная (в первую очередь кадровая) основа лососевого промысла (исчезают бригады ставников и экипажи обслуживающего их флота), а также происходит переориентирование рыбопереработки на выпуск продукции из второсортного сырца с минимально, а не максимально добавленной стоимостью, и с вынужденным уходом лососевой продукции с мирового рынка.

Кто в итоге выиграет этот «жаберный» бой? Только временщики, для которых сиюминутная личная выгода дороже всех остальных (и в первую очередь, экологических) ценностей – потом хоть потоп…

И вот теперь суммируем все сказанное.

Сенатор Б.А. Невзоров, прекрасно понимая (на примере дрифтерного промысла) противоречивость позиций дальневосточных регионов и рыбохозяйственных ведомств в вопросах, связанных с «экономической эффективностью рыбного промысла», взял на себя смелость заявить о всеобщей «жаберной» опасности в отношении тихоокеанских лососей всего Дальневосточного бассейна.

И он оказался абсолютно прав – в итоге, несмотря на отрицательные заключения регионов и ведомств на его предложение о тотальном запрете жаберных сетей, открылась (в том числе и для самих регионов и ведомств, за что они единодушно благодарили на этом совещании сенатора) серьезнейшая проблема их использования во всех, без исключения, регионах Дальнего Востока. Открылась для всех проблема, само существование которой ведет все, без исключения, регионы Дальнего Востока России к подрыву рыбных запасов тихоокеанских лососей.

Безусловно, у каждого региона, территории, бассейна, акватории есть свои специфические особенности.

Безусловно, есть свои нюансы, особенности, традиции и в использовании жаберных сетей.

Безусловно, подрыв рыбных запасов в разных регионах может быть обусловлен и другими причинами, и другими орудиями лова.

Но есть главное – жаберный беспредел существует во всех, без исключения, лососевых регионах.

Жаберная лихорадка взбудоражила всю рыбацкую общественность.

Жаберное лихоимство может обернуться очередной лососевой катастрофой, не менее страшной, нежели катастрофа дрифтерная.

И на повестке дня один вопрос – с жаберным беспределом нужно покончить.

Кто в силах это сделать?

Сам регион? — как заявляет Камчатка.

Росрыболовство? – как убеждают нас высокие рыбные чиновники, в открытую утверждающие, что регионам доверять такие вопросы нельзя...

Или снова регионы и ведомства, как классические рак, лебедь и щука, будут тянуть телегу отрасли в разные стороны, пока, перефразируя известное «нет человека – нет проблем», исчезновение самого лосося не снимет с повестки дня этот столь щепетильный (по целому ряду соображений!) для многих вопрос…

Нет, вот этого как раз уже и не произойдет – благодаря сенатору Невзорову вопрос озвучен. На всю страну. В высших органах законодательной власти Российской Федерации. И его уже ни замолчать, ни скрыть…

И поэтому кто-то все-таки должен будет теперь поставить ответственную запятую в классической фразе: «КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ»…

Сергей Вахрин,
участник совещания

Казнить нельзя помиловать (часть 1)