Аквакультура на стадии малька
Разрабатываемая сегодня российским правительством программа импортозамещения в условиях санкционной войны могла бы стать хорошим подспорьем для развития в крае аквакультуры. Могла бы... Об этом сообщает konkurent.ru.
Мировое производство товарной рыбы и морепродуктов сопоставимо с добычей: аквакультура, по разным оценкам, дает от 44 до 55% рыбопродукции, которая поступает на прилавки магазинов. Лидерство в отрасли принадлежит Китаю, производящему почти две трети мирового объема этой продукции. А в Норвегии, которая находится на первом месте по выращиванию лососевых, аквакультура по доходности уступает только нефтегазовой. Россия, и в т.ч. Приморский край, несмотря на уникальные природно-климатические возможности для рыбоводства, занимает всего 0,2-0,5% мирового производства аква- и марикультуры. Что же мешает российским «аквафермерам» развернуться?
«Любое «аквакультурное» предприятие сегодня находится в определенном вакууме. И в первую очередь в правовом, — рассказал Виктор Покотилов, бывший директор ООО НПКА «Нереида», ныне директор ОАО «Международный морской перегрузочный терминал». — Да, есть соответствующее законодательство, но оно такое... Есть закон, а больше к нему ничего нет. А сам по себе закон не смог создать вокруг себя правового поля, которое регулировало бы все виды, все проблемы, что возникают у хозяев участков. К сожалению, сегодня принимаемые решения не учитывают интересов даже работающих предприятий аквакультуры. Благодаря чему на протяжении многих лет состояние этого сектора так и не улучшилось — наша аквакультура как была в зачаточном состоянии, так в нем и остается. А имеющиеся предприятия нельзя назвать промышленными, только экспериментальными, опытными, поисковыми».
Превращению скромных предприятий по разведению аквакультуры в промышленные центры, по мнению специалистов, мешает выпадение из процесса таких важных субъектов деятельности, как наука, органы биологического, гидрологического и других надзоров. Другими словами, тех, кто мог бы вести системное наблюдение за той промышленной средой, в которой этот процесс и работает. И давать четкие рекомендации «аквакультурщикам» по приоритетным направлениям работы непосредственно на их участках. Отсутствие планирования, долгосрочных прогнозов и ясных перспектив играет с аквафермерами дурную шутку. Поскольку попытка объять необъятное посредством «дачного варианта» (посадил — собрал) в современном мире уже не срабатывает.
Виктор Покотилов: «Поведение участников этого вида деятельности напоминает беготню в большом плотно забитом универмаге в период ажиотажного спроса. Допустим, сегодня на рынке активно востребован гребешок (важно — на внешнем рынке, поскольку все гоняются за валютоемкой продукцией). И все спешно начинают культивировать производство гребешка. И вдруг стало модно возить за границу трепанга. И все немедленно принялись сажать трепанга. А потом оказывается, что у этой продукции нет сбыта: живого трепанга технически невозможно экспортировать. Сбор трепанга длительный, сложный, его надо где-то накапливать (для этого требуется дополнительная производственная инфраструктура), грузить на суда, потом как-то довезти. А он в это время голодает, худеет, даже вымирает. В результате предприятие не получает того, что ему нужно. А на примере наших соседей видно, что подобные предприятия культивируют не один, а несколько видов микробионтов. Плюс рядом с его предприятием стоит другое, которое перерабатывает сырец. Или для долгосрочного хранения, или для последующей глубокой переработки с последующей поставкой дальше в виде пищевых продуктов, медицинских или косметических препаратов. Следует понимать, что аквакультура как огород существовать не может. Она требует обслуживающей инфраструктуры. Нужны предприятия по переработке, учитывающие потребности своего внутреннего рынка и пищевые приоритеты, способные сохранять пищевую ценность и нормальный внешний вид. Но сегодня, к сожалению, в вопросах аквакультуры каждый варится в собственном соку». К стагнации в этом секторе приводит и такой неявный для сторонних наблюдателей факт, что сегодня этот вид деятельности едва ли не единственный, который не подлежит страхованию. Поскольку ни одна страховая компания не желает «подписываться» под то, чего даже не видно, все под водой. Этим активно пользуются нечистые на руку «предприниматели». Превращая благое дело в фикцию, урожай микробионтов — в воровской промысел, а защиту морских ресурсов — в еще одну кормушку для «защитников». «Пока не будет покончено с браконьерством — ничего не получится, — убежден Геннадий Подкорытов, генеральный директор ООО «Жилсоцсервис». — Силовые структуры не рвутся бороться с этим явлением. И получается, что мы выращиваем непонятно для кого, — идет откровенный грабеж. Прямо на глазах приходят с оружием, становятся рядом на границе с участком и буквально за несколько дней все собирают. Сколько и к кому бы мы ни обращались, вплоть до губернатора, а воз и ныне там. Мы регулярно передаем телефонограммы о грабежах в рыбинспекцию, но лодки отрабатывают и спокойно уходят. И никто им ничего не предъявляет. Создается впечатление, что такая медлительность не случайна. Эта причина настолько серьезна, что ее можно назвать одной из основополагающих. Ведь никто не станет вкладывать деньги, если практически гарантированно все будет украдено».
Но даже эффективная попытка победить в России воровство (что еще пока никому не удавалось за всю историю) проблемы замещения не решит. Хотя бы потому, что в России широкого потребления видов аквакультуры попросту нет. «Большим спросом пользуется дальневосточный трепанг, но только за границей, — сказал Подкорытов. — В России пока с этим сложно, этот рынок сбыта еще нужно налаживать. При определенном желании можно убедить и российских граждан употреблять этот продукт. Трепанг, конечно, не кусок мяса, но его регулярное потребление очень полезно. Уже есть отдельные компании, которые что-то пытаются сделать, отправляют трепанг и гребешок в Москву. Но это все очень непросто, есть ведь и Рыбнадзор и Роспотребнадзор, предъявляющие к продукции жесткие требования. Мы делали предложения бизнесменам в Москву, мол, «вкладывайтесь». Но они ждут. Зачем им связываться с каким-то Дальним Востоком, непонятным производством, проще купить землю и продать ее через полгода. А есть будем какие-то «белорусские устрицы».
Сергей Мальшин, генеральный директор ООО «Водный биоресурс»: «То, что мы выращиваем, отправляем в основном за границу. Главная причина в том, что Россия попросту не готова потреблять аквакультуру. Да и ценовая политика широкому распространению не способствует, аквакультура — объект дорогостоящий».
Что же делать?
Виктор Покотилов: «Если государство будет заинтересовано и возьмется за дело всерьез, все можно создать за три-четыре года. Но выйти на промышленные объемы за это время невозможно, потребуется не менее 10 лет. Тут все просто. Любой культивируемый объект в море вырастает за 3-5 лет. Чем выгодно пресноводное рыбоводство? Тем, что рост карпа или сазана ограничен двумя годами. А первый «урожай» можно собирать уже года через полтора. Процесс получается длительным и трудоемким. Ведь на протяжении всего периода требуется ветеринарное, научное, техническое сопровождение. Но самым серьезным «тормозом» остается правовая и административная среда. Где все рождается и развивается гораздо медленнее».
Сергей Мальшин: «Решить проблему поможет только комплекс мероприятий — начиная с основательной доработки законодательной базы и заканчивая финансированием и закреплением промысловых участков. Это те киты, на которых стоит развитие марикультуры и которые позволят сделать качественный скачок, вплоть до промышленных объемов. Тем более что есть хорошие отечественные технологии (я сам использую разработки ТИНРО-Центра и Дальрыбвтуза), не менее эффективные, чем популярные ныне китайские и корейские технологии быстрого выращивания. Но важно помнить, что любой наш объект растет два-три года. Поэтому и нужно рассчитывать программу исходя из того, что поставлять продукцию в необходимых объемах мы сможем не ранее трех-четырех лет».
