Для рыбаков важен не только объём вылова, но и точность прогноза
Осень – особый период в жизни рыбной отрасли Камчатки. Это время подводить итоги лососёвой путины и начинать подготовку к зимней минтаевой путине. Осенью в крае проходит фестиваль «Камчатка рыбацкая», на котором мы отдаём дань уважения истории рыбной промышленности и обсуждаем её будущее.
Своё видение будущего этой отрасли нам представил в эксклюзивном интервью губернатор Камчатского края Владимир Солодов.
– Владимир Викторович, лососёвая путина 2024 года почти повторила сценарий четырёхлетней давности. В 2020 году, согласно научному прогнозу, ожидалось, что камчатские рыбаки добудут 240 тыс. тонн. Реальный вылов оказался на 50 тыс. тонн меньше. Чтобы повысить качество прогнозов, был объявлен Год лосося, на базе КамчатНИРО провели международную конференцию, предлагалось усилить материально-техническую базу рыбохозяйственной науки. Но вот опять наука «ошиблась»: вместо прогнозных 160 тыс. тонн добыли 130 тыс. Значит, 2020 год ничему не научил?
– Промысел лососей в 2024 году дал незначительные результаты на всей акватории Тихого океана: и у нас, и у наших соседей отмечались низкие подходы рыбы. Если говорить про абсолютные значения, то итог путины ближе к 2022 году. Тогда на Камчатке выловили примерно такое же количество – порядка 134 тыс. тонн. Но мы понимаем, что для рыбаков важен не только объём вылова, но и точность прогноза. Ведь от предварительных оценок зависит степень мобилизации людских и материальных ресурсов.
2024 год в очередной раз подтвердил, что мы до сих пор недостаточно знаем о жизни лососёвых, особенно о периоде их морского нагула. Восполнить наши пробелы в знаниях нельзя за год или два. Это долгий процесс. Необходимо наращивать океанские исследования, которые позволят более достоверно судить о том, как климатические изменения влияют на популяции лососей, и делать более точные прогнозы.
Всё чаще звучит экспертное мнение о том, что близится длительный период низких подходов рыбы, который займёт несколько лет.
Такие малоурожайные путины заставляют задуматься о необходимости не только усилить исследования, но также учиться извлекать максимальную прибыль из промысла. Надо углублять переработку, увеличивать добавленную стоимость, более тщательно изучать рыночную конъюнктуру и особенности разных товарных групп, создавать прозрачные механизмы реализации продукции, включая элементы биржевой торговли.
– Какую долю в доходной части краевого бюджета занимает промысел лососей? Отразится ли такой результат путины на экономике региона?
– Трудно выделить доходы, которые бюджет получает именно от добычи лососей. Могу сказать о финансовых поступлениях от рыбохозяйственного комплекса в целом. Они складываются из трёх основных видов платежей: налог на прибыль, налоги на доходы физических лиц, плата за пользование водными биоресурсами.
Мы добились значительного увеличения платы за пользование водными биоресурсами. Благодаря этому в 2023 году отдача по данной статье доходов составила 6,7 млрд рублей. В 2024 году этот показатель существенно просядет в сравнении с прошлым годом. Также ожидается сокращение выплат налога на прибыль. Это связано в том числе с итогами лососёвой путины, а также с подготовкой к перезаключению договоров на пользование рыболовными участками. Перезаключение договоров потребует от предприятий значительных платежей. Это заставляет их сейчас накапливать денежную массу.
По НДФЛ ситуация стабильная. Зарплаты растут. Выросли они и в рыбном секторе.
В 2023 году Камчатка лидировала среди регионов по темпу промышленного роста. Был большой всплеск инвестиционной активности. Но, достигнув высокой планки, трудно её удерживать и показывать рост на таком же уровне. В 2024-м, скорее всего, результат будет хуже.
– В июле в Камчатском крае побывал глава Росрыболовства Илья Шестаков. Вы вместе с ним отвечали на вопросы камчатских журналистов. Когда прозвучал вопрос о заоблачных ценах на икру, вы сказали, что по мере развития промысла цена будет снижаться. Однако цены остались высокими. Почему ваш прогноз не сбылся?
– Мой прогноз базировался на статистике предыдущих лет. Всегда в начале лета при поступлении на рынок первого лосося цена взлетала, а в последующие недели она стабилизировалась. Я исходил из того, что путинный прогноз оправдается. Если бы это произошло, то рынок вёл бы себя более предсказуемо.
Анализируя рост цен, надо учесть и другие факторы. Платёжеспособный спрос на икру в стране растёт. С ним растёт и цена. На цену также влияет повышение качества икорной продукции, что стало результатом введения маркировки «Честный знак». В прошлые годы недобросовестные продавцы торговали прошлогодней икрой под видом свежей, суррогатами. Сегодня у российского потребителя больше уверенности в том, что он покупает качественный продукт, и он готов за это платить.
Крупные производители икры ориентируются на общероссийские цены, когда устанавливают оптовые цены на свой товар. Это, в свою очередь, влияет на розничные цены на местных рынках.
– Можно ли быть уверенным, что «Честный знак» избавит рынок от контрафакта? Когда вводили систему электронной сертификации «Меркурий», нам обещали то же самое.
– Каждая мера в отдельности не является панацеей. Чтобы сделать рынок белым, требуется комплекс мер – и «Меркурий», и «Честный знак», и камчатский эксперимент по ограничению перевозки икры в личном авиабагаже.
– Ограничение перевозки икры могло сказаться на ценах? Возможно, продавцы через повышение цен пытаются компенсировать сужение рынка.
– Рынок для легальной икры не сужается, но косвенная связь между ростом цен и нашим экспериментом может существовать.
У заготовителей браконьерской икры расходов существенно меньше, чем у легальных производителей. Соответственно, цены у них могли быть ниже. Присутствие на рынке большого объёма нелегальной икры могло привести к снижению цен, а её уход с прилавков – к повышению. Значит ли это, что мы должны стимулировать браконьерские заготовки? Конечно, нет. Мы заинтересованы в том, чтобы сохранить рыбные запасы полуострова, чтобы потребитель покупал продукт надёжного качества, чтобы производство икры формировало в регионе налоги и рабочие места.
– Власти считают, что икра, которая вывозится в личном авиабагаже без документов, но в соответствии с нормой 10 кг на человека, является браконьерской?
– Это икра неустановленного происхождения. Мы не можем достоверно знать о том, кто её произвёл.
Доказывать, что продукт является незаконным, – это сложная процедура. Преимущество эксперимента по ограничению вывоза икры заключается в том, что нам и не надо этого доказывать. Мы просто не допускаем к перевозке партии икры без документов, превышающие 10 кг.
– С начала действия эксперимента (с 1 ноября 2022 года) с Камчатки легально вывезли более 400 тонн икры без документов. Можно ли по этому объёму судить о масштабе браконьерского промысла на полуострове?
– Нет. Жители края, туристы имеют право ловить рыбу в рамках любительского рыболовства. Если в выловленной рыбе есть икра, она является их законной собственностью. Также можно легально добывать рыбу и заготавливать икру в рамках традиционного рыболовства.
Кроме того, если авиапассажир везёт не более 10 кг икры без документов, это не значит, что он купил её у браконьеров. Он мог приобрести икру официально, но, поскольку вес покупки не превышает норму, ему не было необходимости получать на неё документы.
Напомню, что до начала эксперимента, по официальным оценкам, с Камчатки в личном авиабагаже и ручной клади вывозилось около 800 тонн икры ежегодно. По неофициальным оценкам, этот показатель мог достигать 1,5 тысячи тонн. Мы все хорошо помним, что представлял собой наш аэропорт раньше. Он был весь заставлен куботейнерами с икрой. Сегодня такого нет.
– Недавно соцсети края облетело видео из московского аэропорта, на котором камчатские пассажиры ждут багаж, пока по транспортёру нескончаемым потоком идут куботейнеры, обычно используемые для перевозки икры. Вы не знаете, что там было внутри?
– Достоверной информации о том, что было в этих куботейнерах, у нас нет. Мы не имеем права туда заглядывать, если контрольные органы пропустили этот багаж. Возможно, там была не икра, а другая продукция.
Кстати, как нам сообщают, растёт объём вывоза с Камчатки в личном багаже крабов неустановленного происхождения. В это же время сюда завозят крабов из Северного бассейна, легальность которого подтверждается документами.
– Есть предположение, что этого краба покупают как раз ради его документов, чтобы потом по ним здесь продавать крабов, браконьерски добытых на Камчатке.
– Полностью эту версию исключить нельзя. Уверен, что правоохранительные органы её проверяют. Замечу, что крабов из Северного бассейна на Дальний Восток везут и с законными целями. Ранее их поставки были нацелены на страны Европы. С введением санкций этот поток в значительной степени переориентировался на Китай.
– В отрасли обсуждается постановление правительства № 959, которое определило плату для рыбаков за продление права на пользование рыболовными участками. Бизнес считает, что плата непомерная. Как получилось, что этот документ принят без общественных обсуждений, а власти рыбацких регионов не знали о его подготовке в такой редакции?
– Власти рыбацких регионов знали, что такой документ готовится. Общественные обсуждения велись и ведутся. По нашему мнению, в постановлении правительства не учтён ряд факторов. Недавно в рамках правительственного часа в Совете Федерации мы возвращались к этой теме.
Должна быть рассрочка платежа, которая позволит распределить его на три года: 10 % – стартовый платёж, остальное делится на три платежа по 30 %. Надо минимизировать риск того, что предприятиям придётся привлекать кредиты. При текущей процентной ставке это будет разорительно. Кроме того, считаю необходимым отложить старт процедуры перезаключения договоров на пользование рыболовными участками с 2025 года как минимум на 2026 год, желательно на период после уточнения границ рыболовных участков. Надеюсь, что будет найдено разумное компромиссное решение.
– А какую плату для рыболовецких предприятий назначили бы вы, если бы это зависело от вашего решения?
– Я считаю, что единоразовые платежи менее эффективны, чем ежегодные. Единоразовая плата определяется исходя из средней оценки уловов и стоимости водных биоресурсов в предыдущий период, но они могут меняться в будущем. Таким образом, мы рискуем либо завысить плату, либо занизить. В ежегодной плате можно учесть фактические объёмы вылова, фактическую цену на рыбу и прибыльность отрасли. Но это общие соображения. Решение о разовом платеже принято. Мы просим только изменить периодичность его внесения.
– Когда рыбацкая общественность говорит о непомерности платежей, возникает вопрос: неужели у таких структур, как АФК «Система», купивших рыболовный бизнес на Камчатке, нет таких денег?
– Мне сложно оценивать финансовое состояние АФК «Система», но я могу точно сказать, что рыболовные участки используются не только такими финансовыми группами федерального масштаба, но и менее крупными, средними предприятиями, которые создавались на Камчатке, которые за счёт своих доходов поддерживают различные программы, важные для края.
– Рыболовными участками также пользуются общины КМНС и организаторы любительского рыболовства. Какой вклад ожидается от них при перезаключении договоров на участки?
– Для общин КМНС не предусмотрена плата. Считаю, что надо проанализировать использование участков традиционного рыболовства. Здесь главным критерием должно быть то, что сделал пользователь участка для сохранения традиционного образа жизни, для сёл и посёлков, где рыба является основным источником дохода и работы.
По участкам любительского рыболовства установлен сниженный размер платы. Нам нужно более чётко сформулировать требования к организаторам любительского рыболовства по созданию инфраструктуры, необходимой рыбакам.
Если механизм любительского рыболовства используется, чтобы обеспечить доступ к рыбным ресурсам жителям северных отдалённых посёлков, которые не относятся к КМНС, то эта услуга должна быть оказана бесплатно либо за минимальную плату.
– Эти пожелания будут вписаны в новые договоры?
– В отличие от практики, которая была раньше, сейчас при продлении договора на пользование рыболовным участком или при заключении нового договора в нём будут прописаны обязательства, в том числе социального характера.
– В предыдущие годы значительная часть квот, в том числе на добычу краба, ушла с Камчатки предприятиям в другие регионы. Теперь они добывают ценные ресурсы у наших берегов, но налоги здесь не платят. Вы не пытались их убедить принять участие в жизни Камчатского края?
– Действительно, значительная часть квот на добычу краба осваивается в акватории, тяготеющей к Камчатке, однако на экономике региона это не отражается. Но так было и раньше. Исторически сложилось, что предприятия нашего региона добывали не более 10 процентов общего допустимого улова крабов. Затем их доля была сокращена ещё больше.
Справедливо ли это? Нет. Мы ведём переговоры с пользователями квот, рассматриваем варианты, при которых было бы выгодно выгружать улов краба на территории Камчатки с финансовой отдачей для края. Есть инвестор, который планирует строить в краевом центре бассейны для передержки живых крабов. К сожалению, на предприятии произошёл пожар, что отразилось на сроках реализации этого проекта. Но инвестор не отказался от него.
– В марте этого года мы рассказывали в интервью «РК» о перспективах реновации центра Петропавловска. В частности, речь шла о переносе перевалки угля с металлоломом с мыса Сигнального, хладокомбината – с территории порта, создании единой прогулочной зоны по причалам на улице Красинцев. Определились ли сроки этих планов?
– Перенос угля и металлолома с мыса Сигнального идёт. Угля там уже не осталось. Остаются небольшие партии металлолома. До конца года их должны переместить, после чего начнём рекультивацию этой территории.
Процедура передачи причалов от ФГУП «Нацрыбресурс» Камчатскому краю затянулась на федеральном уровне, хотя согласие всех ключевых федеральных органов получено. Я в очередной раз обращался к Юрию Петровичу Трутневу, чтобы довести этот процесс до результата как можно скорее.
Мы обсуждали возможность перемещения хладокомбината в случае, если бы эта территория заинтересовала крупных инвесторов, например, как площадка для строительства гостиницы. Но пока отложили эту часть плана на более поздний период. Конечно, данный объект не вполне сочетается с общественным прогулочным пространством, которое там создаётся. Но это не критично.
Одновременно идёт благоустройство территории вокруг ковша, снос старых строений. Снесено здание соляного склада. На его месте будут строить гостиничный комплекс.
– Не на этом месте ВТБ планирует построить гостиницу с вертолётной площадкой?
– Нет. Для этого проекта определён участок в районе КП. Там сейчас ведутся изыскания. Вертолётная площадка, скорее всего, будет в центральной части города, чтобы можно было не только обслуживать туристов, но и обеспечивать санитарные и спасательные рейсы.
– А где в центре можно сажать вертолёты?
– Найдём место. Скорее всего, это будет рядом с водой.
– В первый год вашей работы на посту губернатора в крае вспыхнула дискуссия о влиянии горнорудной деятельности на рыбные запасы рек. Тогда край и рыбацкая общественность предложили ввести мораторий на разработку россыпного золота на Камчатке, сформировать здесь рыбохозяйственные заповедные зоны, позволить регионам участвовать в принятии решений о выдаче лицензий на добычу металлов на их территории. Все ли эти предложения претворены в жизнь?
– Мораторий на добычу россыпного золота вблизи нерестовых рек обеспечивается через согласование с краем соответствующих лицензий. Новые лицензии не выдаются. Работа по лицензиям, выданным ранее, тщательно контролируется с точки зрения соблюдения экологических норм. От ряда лицензий пользователи отказались добровольно. Несколько лицензий отозваны в связи с неисполнением их условий.
Что касается создания рыбохозяйственных заповедных зон, это требует очень скрупулёзной подготовительной работы. На данный момент мы подготовили биологическое обоснование создания таких зон на реках Тымлат, Ивашка, Дранка, Кичига, Белая, Апука, Пахача, Опала.
Деятельность некоторых недропользователей вызывает у нас тревогу. В то же время мы готовы поддерживать предприятия, которые занимаются добычей полезных ископаемых, не создавая угроз нерестовым бассейнам. Это добросовестные добытчики, которые финансируют социальные проекты в сфере культуры и образования, поддерживают фонд социальных инициатив «Будущее Камчатки».
– Что происходит с проектом освоения россыпных месторождений золота в районе реки Быстрой, из-за которого началась эта дискуссия?
– Лицензия была выдана законно, но пользователь допустил нарушения природоохранного законодательства, отступил от лицензионной территории. Эти нарушения устранены. Компания продолжила в отдалении от реки подготовительные работы в соответствии с лицензией и экологическими требованиями. А на берегу будет создана туристическая инфраструктура, чтобы там смогли причаливать лодки с туристами.
– В августе вы обратились в Росрыболовство с предложением прекратить деятельность Главрыбвода по добыче рыбы в реке Паратунке. Что вам ответило это федеральное агентство?
– Речь идёт об изъятии из реки рыбы в интересах рыборазводного завода в счёт водных ресурсов, запасы которых он помогает воссоздавать. Позиция Росрыболовства заключается в том, что такие предприятия должны получать поддержку, установленную законом, в виде возможности изымать из реки долю популяции лососей, в воспроизводстве которой они принимают участие.
Действительно, нужно поддерживать рыборазводные заводы. В то же время, на наш взгляд, неправильно ловить сетями в реке, в которой существенно ограничены другие виды рыболовства. А изымать объём рыбы, который необходим для формирования выручки рыборазводного предприятия, в других реках не допускает законодательство. Решение этого вопроса пока не найдено. Продолжаем его искать.
– Как вы считаете, в 2025 году в Алеутском округе возобновится любительский и промышленный лов лососей, который был остановлен из-за образования нацпарка «Командорские острова»?
– Вопросы любительского и промышленного рыболовства требуют отдельных решений. По любительскому лову жёстких ограничений нет. Мы формируем в округе два рыболовных участка, чтобы возобновить этот вид рыболовства. С промышленным ловом сложнее. Его осуществление прямо запрещено законодательством об особо охраняемых природных территориях, хотя на стадии согласования решения о нацпарке, мы проговаривали возможность сохранения промышленного рыболовства. В 2024 году не удалось решить эту проблему. Удастся ли это сделать в 2025 году, сейчас не могу сказать. Если решение не будет найдено в рамках действующей регуляторики, нужно возвращаться к варианту изменения границ и исключать из границ нацпарка северную часть острова Беринга, где находится Никольское. Мы не можем себе позволить закрыть единственное промышленное предприятие Алеутского муниципального округа – Алеутский рыбокомбинат.
С соответствующей просьбой я обратился к заместителю председателя Правительства России Дмитрию Патрушеву. Дмитрий Николаевич дал поручение детально разобраться в этой ситуации.
– При вашем участии был разрешён конфликт в рыболовецкой артели «Колхоз «Красный труженик». Там, наконец, выбрали председателя. Вы не считаете, что этот конфликт был организован извне?
– У меня нет таких данных. Моё участие, участие правительства края ни в коем случае не заключалось в поддержке одной из сторон конфликта. Нашей задачей было развести по углам конфликтующие стороны и обеспечить прозрачную процедуру выборов, которая позволит коллективу предприятия выразить своё мнение. Считаю, нам это удалось. В результате артель «Колхоз «Красный труженик» обрела законно выбранного председателя. Улов 2024 года сохранён, он может поступить в легальный оборот. Выручка позволит предприятию возместить расходы этого года, выплатить заработную плату, подготовиться к путине 2025-го.
Будем в диалоге с коллективом следить за дальнейшей судьбой артели. Об этом я договорился с её активом во время недавней рабочей поездки в село Запорожье.
Для справки
Доля платы за водные биологические ресурсы в общем объёме налоговых поступлений от отрасли составляет около 6% и не оказывает существенного влияния на экономику региона. Основную долю налоговых поступлений (более 54%) продолжает формировать налог на доходы физических лиц.
Фото Виктора ГУМЕНЮКА
