Рыбопромышленное сообщество обсуждает главную свою заботу

Рыбопромышленное сообщество обсуждает главную свою заботу — второй этап распределения инвестиционных квот. Раздражитель — упорное лоббирование очередных квот под гигантские супертраулеры. Их создатели утверждают, что они высокоэффективны и позволят в 3,5 раза сократить состав рыбного флота и рыбаков России. Чем лишат доходов прибрежные портовые города и села, выбросят за борт социальную задачу рыбной отрасли, — обращают внимание оппоненты. На вопросы ответил Валентин Балашов — руководитель Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна.

Кем лоббируются крупнотоннажные траулеры с фабриками на борту, которые очевидно приведут к увольнениям моряков и сокращению судов?

Разговор про «квоты под киль» начался в 2010 году. Я свидетель, присутствовал на мероприятии. Это совещание проводил в Мурманске председатель правительства России Владимир Путин. Первый раз именно там была озвучена тема — «почему рыбаки не строят суда на российских верфях — надо помогать судостроителям». Руководитель Росрыболовства Крайний Андрей Анатольевич на этом совещании попытался объяснить, что маленькая рыбная отрасль не сможет вытянуть судостроение. И российское судостроение никогда ничего не делало для рыбаков в последние 20 лет. Что надо аккуратно с этим — можно дров наломать.

Озвучивал идею «квоты под киль» тогда руководитель Объединенной судостроительной корпорации Роман Троценко — «ввести через восемь лет норму о том, что квоты на вылов рыбы должны выдаваться только при условии строительства судна на территории России». Подчеркну, он именно озвучивал. Завершая совещание, Владимир Путин резюмировал:

«Я хочу обратиться к вам и сказать: мы все с вами дети одной страны, граждане России, и кроме рыбы существует еще и судостроение, кроме перевозчиков есть еще и авиастроители, кроме тех, кто ездит на автомобилях, есть еще и автопром, решения подобного рода должны быть результатом компромисса».

Пять лет рыбаки пытались доказывать, что не рыбными и крабовыми квотами надо стимулировать, а, может быть, налоговыми, таможенными инструментами, государственными субсидиями заинтересовывать заказчиков. Кстати говоря, забегая вперёд, в 2015 году, когда проходил «рыбный» Госсовет, мы кричали из последних сил: хорошо, хорошо, мы готовы согласиться с постановкой вопроса, что рыбакам нужно помочь судостроению. Предлагаем в 2016 году записать в Законе о рыболовстве, что с 2030 года ловить рыбу разрешат только тем, кто построил судно в России. Ну, только давайте не будем заниматься переделом квот между предпринимателями, ломать промысловые планы, говорить, какого типа суда строить, какой длины, какое филе производить на борту. Просто примите решение — через 15 лет вы не получите разрешение на промысел, если судно не российского производства. Но, увы, тезис не был принят. Почему? А потому, что в 2011 году у нас в отрасли образовалась компания под названием «Русское море — добыча», собственником которой в настоящее время является Глеб Франк (зять Геннадия Тимченко), — теперь эта структура называется — Русская рыбопромышленная компания.

В 2013 году она покупает российские активы китайского рыболовного холдинга Pacific Anders и начинает что-то представлять по объемам квот на минтай и тихоокеанскую сельдь. В 2012 году прозвучало громкое заявление: «мы хотим стать «Кока-Колой» в рыбном бизнесе с миллионом тонн квот на различные водные биоресурсы». А дальше пошло-поехало: письмо Глеба Франка президенту, подготовка и проведение в 2015 году заседания президиума Госсовета по «рыбе», где все услышали, что ряд крупных рыбопромышленных компаний уже выразили готовность подключиться к решению этой задачи и строить рыболовные суда на российских верфях. Никто уже особо и не скрывал, что это Глеб Франк.

В 2018-ом провели первые конкурентные процедуры и Глеб Франк взял судостроительные контракты и договоры с Росрыболовством на 10 супертраулеров с резервированием за структурами Русской рыбопромышленной компании порядка 20 000 тонн «инвестиционной» квоты на каждый новый пароход — на львиную долю «инвестиционного» объема минтая и сельди Дальнего Востока.

Ну и что? Сегодня на дворе 2022 год, и мы не видим «пароходы Франка», где они? Один мы видели на дне военно-морского флота, как бы был торжественный спуск судна на воду. Так это полуфабрикат, а не супертраулер, его еще достроить нужно. Когда будет введено в эксплуатацию последнее, десятое «суперсудно Франка» — в 2027, в 2028 или в 2030-ом? И сейчас, ничего пока не построив по программе «инвестиционных» квот, Русская рыбопромышленная компания активно «педалирует» второй этап перераспределения квот — опять под свои крупнотоннажные суда.

Не кажется ли это попыткой из новых квот соорудить пирамиду, без которой 10 супертраулеров уже не построить?

Когда ты уже серьезно потратился, под квоты зарядил строительство новых судов и сидишь в кредитах, — нужно отрабатывать взятое в долг. Банк не колышет, поймал ты рыбу, не поймал, сорвали судостроители тебе срок сдачи судна, не сорвали. Есть график погашения и текущего обслуживания кредита, и ты должен ежемесячно или ежеквартально эти суммы отдавать. Основным обеспечительным активом в рыбном бизнесе являются долгосрочные договоры с государством на доли квот добычи (вылова) водных биоресурсов. Очередной подкорм «инвестиционными» квотами оттягивает проблемы заемщика. А там — что будет, то будет. Можно и «третий этап» зарядить с таким-то государственно-административным ресурсом.

Легко ли пройдет выделение новых квот?

Первые конкурентные процедуры по минтаю и тихоокеанской сельди в 2018 году были «гуманными», с точки зрения реакции других рыбопромышленников на Дальнем Востоке. Не убудет с нас 20%, ничего, переживем. И Франк фактически без всякой борьбы получил по максимуму «инвестиционные» квоты на каждый «инвестиционный» пароход. Счетная палата Российской Федерации эту историю зафиксировала: все выигранное выиграно с первого аукционного шага.

Если будет «второй этап» передела в рыбной отрасли, там такая драка будет, что не факт, что Франк получит то, что хочет. Дальневосточные рыбопромышленники похудеют по минтаю и сельди не на 20%, как указано в поручениях президента по результатам обсуждения рыбной темы на президиуме Госсовета в 2015 году, а на 44%. Они будут биться, и легко у Франка уже не получится взять сырьевые рыбные ресурсы на «втором этапе». Будет жестко.

Чиновники понимают, что лоббирование крупнотоннажных траулеров все больше напоминает пирамиду?

Не исключено. В этом контексте в среде чиновников высшего уровня дилетантов нет. Есть здравый экономический смысл, есть государственная статистика — тут многое видно на цифрах.

Но чиновники умные ребята. Министерский служащий скажет — извините, это решение министерства, вот приказ. В министерстве напомнят, что это решение правительства, читайте постановление или распоряжение. Правительство удивится — извините, но это федеральный закон, его приняли депутаты. Депутаты скажут — к нам же законопроект поступил из правительства. Мы пробежались по кругу и ???

Ответственность размыта по проектам стоимостью в десятки миллиардов рублей?

Триллионы. Договоры-то на 15 лет.