Устойчивость промысла – вопрос преемственности
Покупателям нужно рассказывать о том, что такое MSC-сертифицированная рыба, но только если у рыбаков сохранится сама возможность вести устойчивый и экологический ответственный промысел, считает исполнительный директор СЗРК Сергей Несветов.
На ежегодной встрече, которую Морской попечительский совет (MSC) проводит для всех заинтересованных сторон, 20 марта было объявлено о создании рабочей группы по развитию рынка продукции экологически ответственных промыслов в России. В ее состав войдут представители экологических организаций, ретейла, переработки, ресторанного бизнеса и рыбопромышленных компаний.
По мнению рыбаков, ведущим направлением работы группы должно стать повышение информированности потребителей о том, что такое MSC, о целях и задачах программы сертификации. Людям надо объяснять, и что такое устойчивый промысел, и почему это важно для сохранения разнообразия морских биоресурсов.
«Инициатива хорошая, правильная и своевременная, – сообщил исполнительный директор СЗРК Сергей Несветов. – Потому что сегодня много промыслов, которые получили этот сертификат и которые действительно работают с пониманием собственной экологической ответственности, с пониманием того, что промысел нужно вести так, чтобы не наносить ущерба окружающей среде, чтобы не допускать браконьерского лова, чтобы не нарушать правила, законодательные нормы регулирования. Сейчас мы должны попытаться донести это до потребителя, чтобы он голосовал за это деньгами».
Наибольшую отдачу от успешного прохождения сертификации на соответствие требованиям MSC российские рыбаки получают при поставках рыбы за рубеж. На внутреннем рынке наличие экомаркировки на упаковке филе или банке консервов пока ни на что не влияет.
«В Европе люди в супермаркетах целенаправленно выбирают продукцию с этикеткой MSC, продукцию из сырья, выловленного при экологически устойчивом промысле. Более того, отношение участников рыбного рынка к продукции, которая не прошла MSC-сертификацию, резко отрицательное, – подтверждает Сергей Несветов. – Там это вопрос присутствия на рынке. Либо ты экологически ответственная организация, и тогда у тебя есть допуск к рынку, либо у тебя в принципе нет возможности там работать».
В России этот подход еще не прижился, однако, по мнению участников программы MSC, не всегда польза измеряется только в деньгах. «Мы рассматриваем ресурсы, на которых работаем, как основной актив нашего бизнеса. В этом смысле для нас ключевым словом является устойчивость, – объясняет представитель СЗРК. – Мы хотим эксплуатировать ресурс так, чтобы работать на нем в обозримом будущем и 10, и 20, и 30 лет, чтобы он не истощался, соответственно у компании был бизнес, а у людей – доступ к хорошей качественной продукции».
В этом плане принятый в нашей стране порядок предоставления права на доступ к ресурсу «по историческому принципу» вполне соответствует глобальному тренду на устойчивое развитие. С тем, что в России сейчас одна из лучших систем управления рыболовством в мире, согласны даже независимые аудиторы, которые ежегодно проверяют российские компании, получившие MSC-сертификат.
Однако гарантии устойчивости моментально исчезают, как только в отрасли появляется возможность забрать часть ресурса у рыбопромышленников для повторной продажи. В середине февраля предприятия, входящие в состав СЗРК, первыми в России получили MSC-сертификат на промысел камчатского краба в Баренцевом море. Но станут ли рыбаки тратить силы и средства на сложную процедуру сертификации, если через 10-15 лет их снова ждут крабовые аукционы?
«Если эти инициативы пройдут, то ни о какой устойчивости не может быть и речи, да и о сертификате, скорее всего, можно будет забыть, – говорит Сергей Несветов. – С точки зрения аудиторов, когда нет преемственности и нет доступа у ответственных компаний к ресурсу, промысел становится нестабильным и неустойчивым. На ресурс может прийти кто угодно, у кого есть деньги. Это, на мой взгляд, неправильно. Компании, которые бережно относятся к природе, к ресурсу, к окружающей среде и экосистеме, к рыбе, которую они вылавливают и которая приносит им доход, должны сохранять право продолжать работу. Это ключевая вещь».
В противном случае стимула строить долгосрочные планы и заботиться о состоянии промыслового запаса у тех, кто его осваивает, не будет. Зато появится стимул выжать все до последнего.
«На самом деле, какое количество квот будет продано на аукционах –5%, 10% или 40%, абсолютно неважно, – отмечает Сергей Несветов. – Сам по себе этот прецедент открывает дорогу, во-первых, к увеличению этого процента через год-другой в зависимости от конъюнктуры, а во-вторых, к идее еще раз продать и другие ресурсы – и треску, и минтай, и сельдь – все что угодно. Это ящик Пандоры, который ставит крест на стабильности и предсказуемости правил игры в рыбной отрасли».
