Воронка «инвестиционных квот» затягивает рыбную отрасль
Россия и Европа оказалась в новой политической, экономической, военной и психологической реальности. Будущее неопределенно. Но траулеры ловят рыбу, отправляют ее на переработку, люди покупают рыбу в магазинах, на верфях строятся траулеры. «Делай что должно и будь что будет» — а что делать? Ждать определенности или искать пути решения проблем сейчас и в мирном будущем — которое пока еще можно представить. Жизнь не стоит на месте, и молчание, пауза против нее.
Ожесточенные споры вызвал второй этап распределения инвестиционных квот на вылов рыбы, в частности строить ли рыбоперерабатывающие фабрики на берегу или на крупных рыбопромышленных судах. По мнению экспертов, береговые фабрики создают больше рабочих мест, налоговых поступлений, а фабрики на больших судах настолько «эффективны», что угрожают сокращением числа рыбаков и траулеров в 3,5 раза — но столько рыбы потребителям не нужно.
На вопросы ответил Валентин Балашов — руководитель Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна.
Где строить рыбоперерабатывающие заводы — на берегу или на судах?
На мой взгляд, последним принципиальным событием, от которого можно отталкиваться, являлся недавний поход главы Камчатского края Владимира Солодова к президенту России. Конечно, он ходил доложить про жизнь на Камчатке, рассказать о социально-экономическом состоянии региона, про борьбу с COVID и про многое другое. Однако, учитывая, что Камчатка является крупнейшим рыбным регионом страны, губернатор изложил свою точку зрения на различные подходы при подготовке «второй фазы» программы, в основе которой заложен механизм «инвестиционных» квот. Он говорил в том смысле, что есть дилемма, какие приоритеты расставить.
По его мнению, для Камчатки важнее развитие береговой рыбопереработки и вообще берега как такового, потому что море должно работать на берег. На что президент достаточно аккуратно, не агитируя, не оказывая никакого давления, сказал: «Вы знаете, что есть мнение, что всё-таки перерабатывать рыбу, как некоторые говорят, лучше прямо на крупных судах». Губернатор пояснил, что «от регионов мы видим больший эффект от береговой переработки. Глубина переработки не меньше, создаётся в четыре раза больше рабочих мест на одну тонну квоты».
Президент уточнил «замораживать нужно». И в этот момент, на мой взгляд, Владимир Солодов в каком-то смысле совершил подвиг: «Нет, Владимир Владимирович, сейчас технология позволяет. Вот такое судно работает, в течение двух суток оно доставляет свежую рыбу и через рыбопровод, назовём его так, трубопровод, перегружает в завод. И там она сразу обрабатывается не хуже, чем на судне. И налоговая отдача, и удержание населения гораздо больший эффект даёт с точки зрения развития региона. Это зависит от региона промысла, потому что, если далеко везти до берега, больше двух суток, конечно, только переработка на судне имеет смысл. А прибрежная, она выгодна с точки зрения именно загрузки наших берегов и посёлков. Здесь истина посередине. Мы считаем, что в равных пропорциях».
В итоге глава государства согласился с тем, что нужно создавать рабочие места на берегу, что это совершенно очевидная вещь. О роли супертраулеров и береговых заводов в производстве рыбной продукции было сказано — имеет право на существование и то, и другое.
Знаете, я воспринял это как хорошую новость, потому что президент видит детали, сверяет мнения. Это то, о чем он говорили в 2010 году в самом начале этой дискуссии — нужен компромисс .
На мой так взгляд, человека, отработавшего в рыбной отрасли более 40 лет, не нужно государству лезть в производственно-технологическую и коммерческую жизнь рыбаков, не надо пытаться выяснять, где корень рыбного хозяйства, на берегу или в море, это только вносит разлад в отрасли и приводит к патовым ситуациям. Нужно смотреть, если помирают берега на Дальнем Востоке и Крайнем Севере, значит, пора правительству включать механизмы экономического развития, ввести стимулирующие ставки сбора за пользование водными биоресурсами, убрать НДС со всей береговой рыбохозяйственной инфраструктуры и иные государственные налоговые обременения, использовать механизм государственного субсидирования береговой составляющей рыбного хозяйства.
Смотрите, какая получилась ситуация. Для экспорта у нас три зеленых фонаря — и возврат НДС, и растаможка «на счет три». А поставить рыбу на внутренний рынок — никакого тебе возврата НДС, никаких тебе льгот. Только многочисленных контролеров встречаешь через день, потому что ты же приходишь в свой родной порт, туда, где они обитают. А может, следует организовать все так, чтобы на российский берег было не менее выгодно рыбу продавать, чем на экспорт? И уж точно не следует продолжать «квотами махать» направо и налево как инструментом стимулирования, вот это полная чушь.
Хорошо. На высшем уровне признали, что «мамы всякие нужны, мамы всякие важны». А какие нужны-то все-таки?
Счетная палата Российской Федерации совместно с контрольно-счетными палатами Мурманской области, Архангельской области, Камчатского края и Хабаровского края с апреля текущего года начнет проверку рыбной отрасли. Сейчас рыбакам и профильным руководителям приморских регионов нужно помочь аудитору разобраться в том, что происходит, разобраться, какие береговые объекты «инвестиций» построены. Из 24 объектов введен в эксплуатацию 21 — практически все, в 2022 году оставшиеся три построят. На 2021 год этим «инвестиционным» объектам выделялись дополнительные «инвестиционные» квоты. Надо проанализировать, как эти объекты работали. Ведь на эффективность была заточена рыбная «реформа». Произошло чудо?
Нужно проверить промежуточные итоги рыбной «реформы» 2016 года. В цифрах отразить производственные результаты. Определить, так сказать, диагноз. А потом думать, что делать дальше.
И все-таки, что делать-то нужно в рыбной отрасли, какие инструменты использовать, чтобы всем стало хорошо, как сказал в 2015 году президент Путин?
Если не горячиться, если не пытаться угодить вышестоящим, а профессионально заниматься вопросами рыбного хозяйства, думать о том, чтобы приморские территории развивать, прислушиваться к мнению с мест, то совместно со всеми, кто связан с рыбной отраслью, можно спокойно найти эти инструменты. Они есть. Но тогда нужно понимать и согласиться с тем, что мы уходим от механизма передела квот между предпринимателями, от «вторых фаз» и от демагогии.
Если в 2012 году некоторые бизнесмены желали получить миллион тонн квот, быть первыми в мире, то сейчас другие заботы, с банками бы рассчитываться за дорогие покупки. Им кровь из носа нужны дополнительные квоты, и они готовы придумывать и врать все, что угодно: мы еще закажем 10 супертраулеров — только дайте нам квот побольше.
Несмотря на сказанное, хочу закончить на позитивной ноте и искренне пожелать всем тем, кто сейчас принимает участие в программе «инвестиционных» квот, успеха на этом пути, «инвестиционным» объектам семи футов под килем, промысловой и производственной удачи, и самое главное — всем по курсу движения поменьше штормовых законодательных перемен.
