Минтай застрял в ОДУ
Исторический принцип квотирования за 12 лет существования привел рыбную отрасль к застою, при этом дав финансовую подушку получателям квот, а по факту — превратив многих в рантье. Об этом сообщает konkurent.ru.
Самая плачевная ситуация в Беринговом море, где минимум половина минтаевого бизнеса оказалась даже не в «серой», а в безусловно «черной» зоне и под «властью» южнокорейских компаний. Смогут ли изменить ситуацию поручения президента Владимира Путина, данные им по итогам президиума Госсовета по развитию рыбохозяйственного комплекса?
«В 2008 г. в рыбной отрасли произошло распределение квот на 10 лет. При этом очень небольшая группа лиц использует эту ренту в своих интересах, — отметил на Госсовете Игорь Артемьев, руководитель Федеральной антимонопольной службы (ФАС). — Часто мы имеем дело не просто с рантье — это граждане, которые эмигрировали из Российской Федерации. Которые привели к нам китайцев, корейцев, японцев, американцев. Они владели в какой-то момент времени 90% вылова на основании тайных соглашений картельного типа».
По информации ответственных ведомств, на сегодня до 60% квот минтая в Беринговом море вылавливают аффилированные с иностранцами компании, а именно — южнокорейскими. По сути квотодержатели, вместо того чтобы осуществлять профильный вид деятельности, занимаются тем, что конкурируют с государством по продаже права на доступ к ВБР в адрес иностранцев. Только если власть делает это на основе межправительственных соглашений, то квотодержатели — по договорам о совместной деятельности и аренды судов. Несмотря на то, что эта проблема стараниями нашего бизнеса и в особенности Ассоциации добытчиков минтая всячески замалчивается, она широко известна.
Олег Братухин, председатель ЗАО «Русская пелагическая исследовательская компания», эксперт в области рыболовства и судостроения: «Проследить это компетентным органам несложно, достаточно проанализировать, какие суда работают на чьих квотах. Крупнейшие дальневосточные компании-минтайщики, которые у всех на слуху, фактически и продают квоты, то право на добычу, которое им предоставило государство. Десятки миллионов долларов за минтай вместо государственной казны каждый год утекают в карман известным рыбопромышленникам. Это как раз те люди, которым, по утверждению нашего президента, прозвучавшему на недавнем президиуме Госсовета, «очень хорошо». Данные рыбопромышленники получают огромные средства, подписав несколько бумажек».
И ситуация только усугубляется. Так, по данным ТИНРО-Центра, в 2012 г. общий вылов минтая в Беринговом море составил 385,5 тыс. т (93,9% общедопустимого улова — ОДУ). В 2014 г. добыча минтая упала до 275,4 тыс. т, освоение квот — уже на 80%. А если же из 275 тыс. т вычесть 40 тыс., добытых корейскими рыбаками в рамках межправительственных соглашений, и учесть «энную» часть квот, по которым лов осуществили компании, аффилированные с теми же корейскими компаниями, то получится элементарная арифметика: из 400 тыс. т, отданных государством в рамках ОДУ рыбакам, половина конвертировалась в доходы в фирмах, в которых даже никто и думал выходить в море.
Знающие люди утверждают, что в Беринговом море сегодня остались лишь корейцы и несколько российских компаний, имеющие наработанную технику промысла и свободный флот. Остальные оказались заложниками системы общедопустимого улова (ОДУ). Они не имеют долей квот и вынуждены только наблюдать за тем, как обогащаются предприятия-рантье в ходе «российско-корейского сотрудничества». «Минтай в Беринговом море — это как раз тот случай, когда промысел все время замедляется и государство несет экономические потери. ОДУ растет, а добыча российскими компаниями падает. В 2013 г. мы не освоили 7%, в 2014-м — 14%. В этом году, думаю, можем не освоить до 20%», — уверен Георгий Мартынов, президент Ассоциации рыбопромышленных предприятий Приморья (АРПП).
Вместо того чтобы гибко выводить объекты, которые не осваиваются, и позволять тем, кто хочет их осваивать, ловить, квотодержатели из последних своих лоббистких усилий идут на увеличение допустимого прилова молоди до 40%, что приводит практически к полному бесконтрольному лову молоди минтая в БМЭ. При этом они не готовы расстаться с возможностью продолжать торговать квотами, которые уже, очевидно, точно не смогут освоить. «В этом году мы можем недоосвоить в Беринговом море порядка 100 тыс. т. А с увеличением объемов запаса — 200 тыс. т. В свете задач, которые были озвучены на Госсовете, это будет просто фатально для отрасли», — считает Александр Ефремов, управляющий ГК «Доброфлот».
Что делать? По итогам Госсовета президент поручил проработать вопрос увеличения порога обязательного освоения квот с 50 до 70% доли квоты на собственных судах или судах, используемых на основании договора лизинга или договора фрахтования. В случае невыполнения этого обязательства компания будет лишена права на вылов. Позволит ли это привязать к повышению эффективности использования биоресурсов? Ответ на этот вопрос не самый очевидный. Ведь смысл повышения эффективности использования ресурсов, как это принято в мире, заключается в увеличении эффективности использования единицы ресурса, то есть количества продукции, выпускаемой из единицы квот, и в увеличении ее добавленной стоимости.
В этой связи, как считают в АРПП, при распределении квот надо учитывать не вылов юрлиц-квотодержателей, а вылов юрлиц-собственников судов, чтобы постепенно избавиться от рантье. Олимпийский принцип прост: ловите все до разрешенного объема, но часть прибыли должна идти на новые суда и оборудование. Эксперты считают, что вывод минтая Берингова моря из ОДУ нанесет удар по рантье, позволит ликвидировать массовую продажу квот корейским компаниям и улучшит показатели российского промысла. «Для рантье такое положение дел, разумеется, невыгодно, — прокомментировал Александр Шулдык, руководитель финансового управления ГК «Доброфлот». — Для них ситуация ухудшится, потому что они потеряют возможность делать деньги из воздуха».
Поручение проанализировать выведение из ОДУ неэффективно осваиваемых объектов промысла было дано президентом еще в 2007 г., что было зафиксировано в итоговом протоколе заседания президиума Госсовета. В 2010 г. в Южно-Курильской подзоне даже пошли на эксперимент и исключили из ОДУ сайру, и, по признанию игроков рынка, решение спасло промысел, который на тот момент находился на грани остановки, и уже в следующем году более десятка новых судов и компаний начали работать на этом объекте.
Попытки ввести «олимпийскую систему» предпринимались и на минтай в Беринговом море. В 2011 г. тогдашний руководитель Росрыболовства Андрей Крайний предложил рыбацкому сообществу обдумать идею о частичном введении «олимпийской системы». Однако мыслям госчиновника воспротивилась АДМ во главе с Германом Зверевым, те же самые люди и сегодня вставляют палки в колесо государственного курса. «С «олимпийской системой» кто и как при предлагаемых правилах работы помешает прийти в Берингово море компаниям, аффилированным с тем же корейским бизнесом и испытывающим сегодня недостаток квот? Да они первыми будут в Беринговом море, как только у них появится возможность облавливать минтаевые ресурсы!» — заявил корр. «К», например, Сергей Саксин, председатель совета директоров ОАО «Преображенская база тралового флота».
Рыбная наука так вообще на пороге экзорцизма. В 2011 г. заместитель директора ФГБНУ «ТИНРО-Центр» Игорь Мельников неоднократно заявлял, что выведение беринговоморского минтая из системы ОДУ приведет к тому, что ресурс будет осваиваться гораздо эффективнее. Сегодня, по его признанию, «он никогда не выступал «за». «Запас беринговоморского минтая является ассоциированным. Это означает, что по сути его управление осуществляется двумя странами — Россией и США, при этом после нагула в водах России минтай пополнит нерестовый запас в водах США, обеспечивая будущие подходы этого ценного вида в дальнейшем и возможность его вылова российскими рыбаками. С этой точки зрения перевод промысла в зоне России на «олимпийскую систему» существенно осложнит работу российско-американского консультативного комитета по рыбному хозяйству (МКК)», — заявляет теперь Мельников, правда, уточнив: рыбаки США ежегодно добывают на основе TAC (аналога ОДУ) около 1,5 млн т, хотя реальные ресурсы в настоящий момент позволяют им вылавливать до 2 млн т. Для сравнения: в Беринговом море наши рыбаки добывают 300 тыс. т.
Олег Братухин: «В вопросе выделения беринговоморского минтая из-под ОДУ есть аспект с объемом освоения этой рыбы. Тут, по мнению ТИНРО, вроде бы все хорошо. Среднегодовое освоение за последние годы, исключая 2014-й, превышает 90%. Позиция ТИНРО, в связи с тем, что руководитель института назначается Росрыболовством, конечно, определяется ФАР. Ситуация, когда руководитель института, ответственного за определение ОДУ, напрямую зависит от госоргана, главным показателем деятельности которого является рост вылова, сама по себе совершенно порочна. Поэтому нет ничего удивительного, что на некоторых промыслах запас падает, а ОДУ растет. Эта «политтехнология» по принципу «чего изволите» подробно описана г-ном Макоедовым, бывшим директором ВНИРО. Росрыболовство находится под давлением крупнейших квотодержателей минтая. Понятно, что квоты они ни за что не отдадут».
Между тем «большая рыбалка» в Беринговом море проходит болезненно. По словам участников рынка, чтобы показать увеличение вылова, суда потратили в три раза больше времени, ГСМ, усилий и полностью сорвали подготовку к сезону «Б» в Охотском море, что проявляется только сейчас. Судам необходим был ремонт, а экипажу отдых, и именно из-за этого многие судовладельцы и экипажи надорвались и не могут сейчас выйти в Охотское море, чтобы поймать остатки минтая и сельди. А в условиях острого дефицита сельди в центральной России и из-за недолова цены поднялись уже в два раза от прошлогодних и продолжают идти в рост.
