Президент Ассоциации добытчиков лососей Камчатки не считает, что путина была провальной
22 октября во Владивостоке состоялось заседание Дальневосточного научно-промыслового совета. Среди основных его тем – итоги лососёвой путины 2020 года. На вопросы журналистов ответил участник этого заседания, президент Ассоциации добытчиков лососей Камчатки Владимир Галицын.
– Владимир Михайлович, некоторые эксперты, характеризуя итоги лососёвой путины 2020 года, используют слово «провал». Вылов в 295 тысяч тонн (из них 192 тысячи тонн на Камчатке) это действительно провальный результат?
– За последнее десятилетие рыболовецкие компании привыкли к рекордным уловам лососёвых, но понимали, что так будет не всегда. Еще несколько лет назад отраслевая наука предупреждала нас, что период рекордно урожайных путин завершается. 2020 год подтвердил ее правоту. Тем не менее, я не считаю, что путина была провальной. Наши старшие товарищи помнят годы, когда весь дальневосточный улов лососей составлял порядка 50 тысяч тонн. На фоне этой цифры сегодняшний итог путины выглядит достойно.
Другое дело, что мы готовились к большему объему исходя из научных прогнозов. Но прогноз не оправдался. Причем не оправдался в основном по подходам горбуши на восточном побережье полуострова. В Карагинской подзоне рыбаки добыли почти 17 тысяч тонн этой рыбы при прогнозе в 79 тысяч тонн. Хотя такой результат тоже не назовешь провальным, учитывая, что чётные годы традиционно считаются нерыбными для восточной Камчатки. Так, в 2010 году здесь было выловлено 5 700 тонн горбуши, в 2012-м – 16 500 тонн (почти как в этом году). Да, были цифры лучше: 65 тысяч тонн – в 2016 году, 105 тысяч тонн – в 2018-м. Но, как и предупреждала отраслевая наука, время рекордных путин проходит. При этом на западном побережье в 2020 году добыто 110 тысяч тонн горбуши при прогнозе в 80 тысяч тонн.
– Рыбохозяйственная наука объясняет несбывшийся прогноз 2020 года аномальными климатическими условиями. Рыбаков эти объяснения удовлетворяют? Они не винят науку в ошибке?
– То, что мы действительно имеем дело с аномалией, подтверждают данные и американской стороны. На Аляске в этом году тоже не оправдались прогнозы по подходам ряда видов лососей. Очевидно, что в Северной Пацифике сложились неблагоприятные условия для нагула тихоокеанского лосося в зимний период 2019-2020 годов.
Винить науку в том, что она вовремя не выявила эти негативные факторы и не уточнила прогноз, несправедливо. Не ее вина, что была сокращена часть исследований, которые проводились в том числе на восточной Камчатке до 2015 года включительно. Если бы они проводились сегодня, то мы бы уже в начале путины понимали, насколько прогноз оправдывается. Получив такие данные, компании смогли бы как минимум скорректировать свои договоренности по привлечению флота, который перерабатывает и транспортирует улов. Это позволило бы им сэкономить средства. Но мы получили обратную ситуацию, в которой предприятия понесли излишние затраты, которые были умножены расходами на борьбу с угрозой распространения коронавируса.
На прошедшем заседании ДВНПС мы обсудили, как исправить это положение. Глава Росрыболовства Илья Шестаков подтвердил, что все исследования, которые необходимы для объективного прогноза лососёвой путины, будут возобновлены. Он также предложил разработать 5-летнюю программу перспективных исследований тихоокеанских лососей в Дальневосточном рыбохозяйственном бассейне.
– Есть мнение, что рыбацкие компании Камчатки выловили всю красную рыбу под чистую, чтобы компенсировать несбывшийся прогноз, пропустив на нерест мизерное количество. Чего же нам ждать в следующем году?
– Лучше слушать мнение специалистов. Камчатский филиал ВНИРО подтверждает, что в этом году реки, в которых воспроизводится лосось, были заполнены оптимально. Значит, на нерест было пропущено достаточное количество производителей.
О прогнозе на 2021 год пока еще рано говорить. Но результаты исследований ската молоди горбуши позволяют надеяться на возвраты этой рыбы в количестве, достаточном для эффективного промысла и на восточном побережье, и на западном.
– В московских СМИ пишут, что результаты путины этого года приведут к дефициту красной икры. Считаете ли вы эти опасения оправданными?
– Я не анализирую ситуацию на рынке икры и не являюсь экспертом в данном вопросе. По средним подсчетам из 192 тысяч тонн лососей, которые добыты на Камчатке в этом году, можно произвести 6,5 тысяч тонн икры. По-моему, этой величины достаточно, чтобы обеспечить потребности российского рынка. Говоря вообще, икра – это очень незначительный рыночный сегмент, по которому нельзя судить о результатах промысла.
– А вы можете объяснить, почему красная икра в центральных регионах России порой дешевле, чем на Камчатке?
– Большая часть красной икры (порядка 90 процентов), которая продается в центральных регионах, изготовлена из замороженного сырья, поступающего с Дальнего Востока. Икра, которая продается на Камчатке, в основном произведена из свежего сырца в районах промысла. У нее другие себестоимость, качество и, соответственно, цена.
– Результаты будущих красных путин на западной Камчатке во многом зависят от Сахалинской области, где на Северных Курилах ловят транзитных лососей, идущих к западному побережью нашего региона, а также к Магаданской области и Хабаровскому краю. Насколько сильно влияние этого промысла на лососёвые запасы Камчатки?
– Если взять видовой состав вылова на западном побережье нашего полуострова, то горбуша в нем занимает порядка 60 процентов. Это объективная цифра, которая продиктована фактическими подходами лососей различных видов. На Северных Курилах в лидерах – нерка и кета. Можно сказать, что там ведётся специализированный лов именно этих наиболее ценных видов, которые обеспечивают максимальную рентабельность промысла. Сейчас этот лов там начинается 15 июня во время массового хода через курильские проливы малочисленных популяций лососей на западную Камчатку (нерки рек Палана, Озерная, Тигиль). Вместе с неркой через курильские проливы мигрирует чавыча. Ее вылов запрещён, но она не может не попасть в сети северокурильский рыбаков в этот период. По правилам её надо выпустить в естественную среду обитания, но в данном случае это не способствует сохранению уже истощённых запасов чавычи, так как, попав в сети, лосось может прожить считанные часы.
Еще пять лет назад Илья Шестаков рекомендовал перенести начало этого промысла на 1 июля. Но его рекомендация не выполнена.
На октябрьском заседании ДВНПС губернатор Камчатского края Владимир Солодов предложил вернуться с участием Росрыболовства к соглашению, которое существовало до 2011 года между нашим регионом и Сахалинской областью по вопросу промысла лососей на Северных Курилах. Мы не требуем от наших соседей ничего экстраординарного. Мы просим только соблюдать приоритет воспроизводства водных биоресурсов над их изъятием, что предусмотрено законом. Камчатка данный приоритет соблюдает, именно поэтому она сохранила свои запасы лососёвых. Для этого надо принять определенные ограничения по срокам, объемам, а также орудиям лова: отказаться от ставных сетей в пользу неводов.
– Представители северокурильских компаний утверждают, что в их регионе невозможно вести лов неводами.
– Это опровергается историей промысла на Северных Курилах. Там использовались невода в прошлом веке, используются они и сейчас. Я понимаю, почему некоторые северокурильские компании не хотят переходить на невода. При неводном лове основным объектом промысла станет тот лосось, который идёт вдоль берега: то есть, горбуша, которая не востребована на японском рынке в отличие от нерки. Это та же «идеология», которую исповедовали японцы, когда вели дрифтерный лов в середине прошлого века. Их не заботила сохранность популяций на Дальнем Востоке. Но это были рыбаки другого государства. Компании Северных Курил являются российскими. Они подрывают ресурс, от которого зависит их собственное будущее.
– Некоторые сахалинские компании считают, что камчатские конкуренты просто пытаются их задушить, используя в качестве инструмента пограничное управление по восточному арктическому району.
– Считаю такие обвинения абсурдными. Пограничное управление по восточному арктическому району решает задачу, которую ставит перед ним государство – охрана водных биоресурсов России. Оно решает эту задачу в равной степени и на Северных Курилах, и на Камчатке, и в других регионах, входящих в зону его ответственности.
Я благодарен руководству пограничного управления за принципиальную позицию в вопросе охраны водных биоресурсов.
Мы знаем, что в проливах Северных Курилах находят дрифтерные сети. Нам также известно, что некоторые суда, которые ведут там промысел лососей сетями, останавливают работу при появлении пограничных кораблей. Значит, есть что скрывать? Я советую таким компаниям не обвинять камчатских коллег, а брать с них пример. Камчатка последовательно отказывается от орудий лова, которые оказывают чрезмерное воздействие на запасы водных биоресурсов. В Камчатско-Курильской подзоне по инициативе нашего края третий год запрещён промысел лосося сетями. Наша ассоциация поддерживает предложение распространить этот запрет и на морскую акваторию Западно-Камчатской подзоны до реки Тигиль. Стоит подчеркнуть, что в Ассоциацию добытчиков лососей Камчатки входят компании, которые ведут лов на западном побережье в том числе сетями. Однако они согласились на такой запрет, поступившись своими экономическими интересами.
Кроме того, мы поддерживаем предложение камчатского филиала ВНИРО запретить применение во внутренних водных объектах ставных неводов и других стационарно устанавливаемых ловушек, а также ставных сетей на всех морских рыболовных участках, если на этих участках уже установлены другие виды орудий лова.
Надеюсь, что к путине 2021 года соответствующие изменения будут внесены в правила рыболовства для дальневосточного бассейна. Это позволит дополнительно защитить ресурс без ущерба для промысла добросовестных компаний.
Также хочется верить, что негативные факторы, которые отразились на путине этого года, были исключением, а не началом новой закономерности.
