Рыбы будет мало, а значит – цена на нее и на икру вырастет

О сложностях путины-2020, исчезновении горбуши, большой рыбалке, высоких ценах на рыбу и икру, а также о завершении политической карьеры и углублении в область экономики рассказал депутат Магаданской областной Думы Михаил Котов.

– Поговорим о рыбалке и путине. В 2020 году научное сообщество давало одни прогнозы, но пока они, к сожалению, не оправдываются. Расскажите, как для вас сейчас проходит рыбалка?

– Я начну с лососевой путины. Для всех рыбаков это большие проблемы. Тот прогноз, который давали ученые, в целом по ДФО, был очень хорошим. Подходы горбуши должны были быть достаточными и на Камчатке, и на Сахалине, и в Магаданской области. К сожалению, горбуша пропала вообще. Кета только-только начинает подходить, и мы не знаем, подойдет ли она в том объеме, который был выделен. Квоты были выделены рыбакам, руководителям, они закупили все необходимое для того, чтобы производить продукцию. Нашу вкусную хорошую рыбу магаданскую. Она действительно лучше. Расскажу почему.

Возникают достаточно серьезные экономические проблемы. Мы, Ассоциация рыбопромышленников Магадана и Всероссийская ассоциация рыбопромышленников в Москве, обратились в Федеральное агентство по рыболовству с просьбой срочно направить научных сотрудников, чтобы разобраться с этой ситуацией.

Нам было сказано, что научно-исследовательские суда вышли, сделали анализ и пришли к выводу – из-за резкой смены воды рыба, которая должна была прийти, к сожалению, умерла. Такой понятный и толковый ответ был нам дан. Из-за смены температуры рыба второго года нагула, которая должна была возвратиться, погибла. Вот такое объяснение. Больше не могу прокомментировать.

Наука сегодня в таком ослабленном состоянии, что научно-исследовательских работ не проводится. Но мы ждем кеты. Если брать Магаданскую область, то неплохо отработал Северо-Эвенский округ. Две реки Тахтояма и Яма работают тоже неплохо, и район Монтыклея, где делались облеты и нерестилища заполнены более чем на 50%.

Наша наука пытается выполнить те объемы, которые есть. Погода не позволяет сделать облеты, но тем не менее к нашей науке пока никаких вопросов нет. Оперативно увеличиваются квоты на добычу, как мы ее называем – мальмы, но на самом деле это голец. Наши рыбаки не стоят.

По ольской группе, из-за того, что река была полностью пустая, было принято решение снять все бригады рыбопромышленников, которые там работали. Все ушли оттуда. Сегодня такой же вопрос стоит по реке Яма. Если еще неделю не будет, то работа на ней закроется.

Для того, чтобы нерестилища были заполнены, мы заранее установили проходные дни на всех реках. От трех до четырех для того, чтобы рыба прошла, отнерестилась и через 2-3 года к нам вернулась.

– Говоря о путине: на календаре август и уже должен идти кижуч.

– Кижуч уже попадается, но рыба идет смешанная. Непонятно почему. Уже была горбуша, которая была в нерестовом наряде. Через неделю идет горбуша-серебрянка. Это говорит о том, что где-то какие-то вопросы есть. Может быть, наука в чем-то права. То ли это резкие смены воды повлияли на то, что рыба потерялась. Может быть она где-то отстаивается. Был такой 1985 и 2005 год, когда рыба не дошла. В море ее было очень много, а на нерест в реки она не дошла.

Что касается большой рыбалки, это промысел минтая, трубача, крабов и прочих видов сельди, то все суда работают. Часть судов находится в порту. Вечером они красиво светятся. Это суда пришли на выгрузку и смену экипажей. Здесь все нормально. Квоты в полном объеме. Надеюсь, что наши заводы будут обеспечены рыбой и морепродуктами для переработки. Могу успокоить наших магаданцев: даже если мы лосось не поймаем, мы его купим или на Камчатке, или на Сахалине для того, чтобы заводы работали.

– Вы уже давно занимаетесь рыбным промыслом. Были ли у нас такие ситуации в прошлом?

– Это происходит раз в 3-4 года.

– То есть, это нормальная ситуация?

– Я считаю, что ничего страшного. Конечно, хочется, чтобы заходило не 8 тысяч, а 20 тысяч. Чтобы все хорошо зарабатывали, поймав много рыбы. Но – это природа. Она связана с различными катаклизмами, с температурой и химизмом воды. Мы пока еще не управляем этим процессом.

– Эта ситуация характерна для всего Дальнего Востока?

– Конечно. Везде нет рыбы. Плохо то, что будет высокая цена. Рыбы будет мало, значит цена на нее и на икру вырастет. Это плохо не только для потребителей, но и для рыбаков. В Магадане с рабочей силой есть проблемы. В наш регион приезжает много людей работать в горнопромышленный комплекс, на строительные участки, в рыболовство. Людей не хватает. А надо с ними рассчитаться, чтобы они приехали на следующий год. Рассчитаться так, чтобы они были заинтересованы, иначе – мы останемся вообще без рабочих рук.

– Поговорим о политической карьере. Вы завершаете свою политическую карьеру. С чем это связано в первую очередь?

– Завершить политическую карьеру невозможно, потому что все у нас связано. В годы социализма политика была на первом этапе, экономика была составляющей частью. Сейчас наоборот. Никуда от этого не денешься.

Я более 20 лет депутат Магаданской областной Думы, до этого был районным, сельским, поселковым.

Так получилось, что за последние годы мы набрали большой инвестиционный портфель. Строим суда как на заграничных, так и на российских верфях. У нас в планах строительство еще нескольких судов как за рубежом, так и в России. Надо этим заниматься. Надо выбирать – заниматься политикой или производством.

Я принял для себя решение. Наверное, подошло время, когда надо заниматься уже производством. Политикой занимался 20 лет, что-то удалось, что-то не удалось. Но есть люди, которым я доверяю и которые могут заменить меня полностью. Это не значит, что я совсем ухожу, я буду помогать. Мы оставим социальную составляющую, в нашем предприятии все это будет развиваться и продолжаться. У нас такие же планы по развитию «Снегорки», по строительству различных центров, которые мы в свое время выкупили и сейчас делаем ремонт. У нас есть то, чем можно будет похвастать через несколько лет и сказать магаданцам, что мы продолжаем развиваться.

Сегодня надо очень много ездить и заниматься строительством флота. Тот флот должен нас устраивать целиком. Мы модернизируем и делаем такие суда, которых нет ни у кого. Сегодня мы можем похвастаться тем, что в среднем по Дальнему Востоку краба ловят 5 тонн в сутки, а мы ловим почти 12. Трубача ловят по 5-6 тонн, а мы под 20 тонн. Это говорит о том, что прекрасные экипажи, переоборудованные правильно и качественно суда. Мы уже на судах стали выпускать продукцию, которая сразу поставляется в магазины и рестораны без переработки на заводах. Это мы такое новшество сделали. Каким-то образом это увеличивает затраты для нас, но не для покупателей. Для них это дешевле, потому, что не нужен завод, на котором это нужно перерабатывать. Мы идем вперед и для меня это стало более интересным. По большому счету, этим заниматься больше некому. Предприятие большое и я хочу вникать больше в то, что делаю сегодня в области экономики.

Политикой и дальше будем заниматься, но это буду уже не я. Я буду помогать.

– Вы никуда не уезжаете? Остаетесь здесь?

– Нет, не уезжаю. Предприятие здесь зарегистрировано, и мы никуда. С одной стороны – это показатель стабильности. Ведь посмотрите, рыбных компаний уже практически не осталось. «Магаданрыба» тоже практически сменила прописку и уехала во Владивосток. Конечно, и у нас есть филиалы – во Владивостоке, в Санкт-Петербурге, в Москве. И холодильные емкости, куда мы поставляем в Москве. Торгуем достаточно много. Вместе работаем и с нашими магаданцами по торговле.