Иранская креветка придет на российские прилавки, чтобы потеснить чилийскую | видеорепортаж

Иранская креветка придет на российские прилавки, чтобы потеснить чилийскую. Вместе с ней придет и форель. А из России иранцы в ответ получат не только консервы, но и рецепты рыбных блюд. Российские рецепты разведения осетровых и получения черной икры на фермах они уже используют. Обо всем этом рассказал руководитель представительства Росрыболовства в Иране Рифат Асанов.

Рифат, 12 лет назад вы стали абсолютным победителем Первой всероссийской олимпиады персидского языка и литературы - обошли студентов таких титулованных вузов, как МГУ и Университет Дружбы народов. Тогда вы были четверокурсником Астраханского госуниверситета. Преподаватели говорили, что у вас уникальные способности к персидскому языку. Как вы обнаружили в себе эти таланты? Почему связали свою жизнь с Ираном?

Рифат Асанов: Эта победа стала судьбоносным событием в моей жизни, она открыла мне дорогу в профессию. Многие преподаватели на олимпиаде говорили тогда, что были в шоке от победы астраханца. Никто этого не ожидал. В соревновании участвовали не только москвичи, но и питерцы, казанцы, махачкалинцы. Не сказал бы, что у меня есть особые таланты. Я был обычным студентом. Мой пример – для тех, кто изучает иностранные языки, - надо прилагать усердие.

Сколько лет вам было, когда мы стали руководителем представительства Росрыболовства в Иране? Как вас, такого молодого, воспринимали иранские чиновники и бизнесмены?

Рифат Асанов: Мне было 29 лет. Представителя России в Иран выбирали долго. Несмотря на мой возраст, руководство Росрыловства доверило мне представлять свои интересы в Иране. К иранцам надо иметь подход. И, вероятно, сыграло роль мое знание персидского языка, знание культуры этой древней самобытной страны, аспектов того, как вести дела с иранцами. Со временем иранцы меня приняли. В том числе чиновники. Ну, бизнес всегда первым идет на контакт. На тот момент иранский бизнес нуждался в представителе от России в сфере рыбного хозяйства, который бы направил иранцев на путь сотрудничества. Что касается чиновников, со временем мы завели партнерско-дружеские отношения. Сейчас нас все устраивает, ежедневно находимся в контакте, изучаем проблематику, ведем различные вопросы, составляем планы на будущее. 

Представительство Росрыболовства в Иране учреждено 20 лет назад. Зачем, если торговли рыбопродуктами не было вплоть до нынешнего года? Каковы в Иране интересы Росрыболовства?

Рифат Асанов: Да, 18 мая исполнилось 20 лет с того дня, когда было подписано первое соглашение о сотрудничестве между Ираном и Россией в сфере рыбного хозяйства. И одним из пунктов этого соглашения было создание представительство Росрыболовства в Иране.

Все всегда задают один и тот же вопрос – для многих он резонный – почему долгое время не шла торговля. На начальном этапе были определённые проблемы. Не хочу себя хвалить, но факт есть факт – с моим приходом в 2013 году работа начала активизироваться. И в том числе с помощью представительства Росрыболовства вопрос о поставках иранской рыбной продукции на российский рынок начал продвигаться. В 2014 году уже 19 иранских рыбных компаний получили первое разрешение на поставки своей продукции в Россию. Речь о форели, креветках, карповых, о продукции аквакультуры, в том числе осетровых, чёрной икре.

Отмечу, что наше представительство в Иране решает в первую очередь не вопросы коммерции, а вопросы, связанные с нашим общим бассейном Каспийского моря, - сохранения водных биоресурсов. Сейчас мы ведём работу в трёх направлениях – по кильке, осетровым и тюленям. В дальнейшем планируем расширять тематику, но всё будет зависеть от состояния Каспийского моря.  Помимо этого в экономике мы вышли на этап создания совместных предприятий на территориях наших стран. Также планируем активизировать научное и гуманитарное сотрудничество. Так, например, на седьмой сессии российско-иранской комиссии по вопросам рыбного хозяйства, которая прошла в апреле  этого года в Астрахани, мы обсуждали вопрос о возможности обучения  иранских студентов рыбным специальностям на базе Астраханского государственного технического университета.

Во многих ли государствах Россия имеет такие рыбные структуры?

Рифат Асанов: У Росрыболовства на данный момент 13 представительств. Все они завязаны на сотрудничество с крупными рыболовными державами или направлены на защиту интересов России в сфере международного рыбного хозяйства при сотрудничестве с другими странами. Помимо Ирана, представительства есть в  Дании, Италии, Канаде, Китае, Мавритании, Марокко, Норвегии, Сенегале, Северной Корее, США, Южной Корее и Японии. Насколько я знаю, в планах Росрыболовства увеличение количества представительств.

Вы упомянули сессию российско-иранской комиссии по вопросам рыбного хозяйства. По ее итогам было заявлено, что Россия и Иран выступили за продление запрета на коммерческий лов осетровых в Каспийском море. Вы были участником переговоров. Легко ли получилось договориться, ведь иранцы последними из всех стран бассейна прекратили лов?

Рифат Асанов: Договориться было просто. Потому что, начиная с 2009 года, мораторий принимается всеми пятью странами Прикаспия. По результатам пятилетней работы мы можем говорить, что смогли стабилизировать ситуацию с запасами осетровых в Каспийском море. Да, действительно, Иран был одной из последних присоединившихся к мораторию стран. Если не ошибаюсь, иранцы вообще перешли на аквакультуру и добыли в условиях ферм первую черную икру только в 2005 году, то есть всего 11 лет прошло с этого момента. Сейчас они динамично развивают товарное осетроводство, что большой плюс как Ирану, так и России, потому что помогали Ирану в этом деле российские специалисты - ученые КаспНИРХа.

В интервью порталу «Каспийские новости» заместитель министра сельского хозяйства Ирана Хасан Салехи сказал, что иранцы традиционно едят немного рыбы. В том числе осетрина и черная икра для них не являются желанным деликатесом, как для россиян, особенно для браконьеров. Говорят, аппетиты иранцев к осетрине и черной икре сдерживаются религиозными запретами. В чем их суть?

Рифат Асанов: Что касается потребления рыбы в пищу – Иран имеет средние показатели по потреблению рыбы – 11 килограммов на человека в год. В России, по-моему, 27 килограммов. Мы, россияне, едим рыбу не только в разном количестве, но и в разном виде. Я живу в Иране и вижу, что культура потребления рыбы и морепродуктов у них ограничена всего лишь форелью и креветками. В меню очень малое количество консервов и вообще рыбных блюд. Хотя правительство Ирана заложило сейчас в пятилетнюю программу страны увеличение потребления рыбы. И за последние два года иранцы уже подняли уровень потребления рыбы с 7 до 11 килограммов. Это колоссальный результат. Мы много раз предлагали, чтобы иранцы приезжали в Россию, в том числе в Астрахань – известный рыбный город, - изучать меню, способы приготовления.

Если говорить об осетровых – до определенного момента поедание осетровых и, соответственно, черной икры, считалось в Иране харамом. Потому что эта рыба не имеет чешую. Харам - это запрет по исламу, в еде это противоположное халяльному. Несколько лет назад духовное руководство Ирана ввело специальную фетву, то есть религиозный указ, разрешающий иранцам есть осетровое мясо и черную икру, потому что, якобы, ученые нашли чешуйки на хвосте этих видов рыб. Но иранцы весьма консервативный народ и они все равно пока не едят осетрину и икру. 98 процентов черной икры, производимой в Иране, уходит на экспорт.

По этой логике, рыбные потоки пойдут в одну сторону – из Ирана в Россию? Что из иранского будет самым вкусным и самым востребованным у нас - и по цене и по качеству? Смогут ли иранцы попробовать и что-то наше?

Рифат Асанов: Учитывая сегодняшний возрастающий интерес к Ирану, все больше российских компаний выходят на иранский рынок. Не только с вопросами закупок продукции у них, но и поставок нашей российской рыбной продукции на иранский рынок. Интерес есть. Есть и бюрократические проволочки. Но они устранимы. Мы подали со стороны Россельхознадзора заявку на поставки на экспорт нашей рыбной продукции в Иран. Сейчас ждем подтверждения от иранцев. Иранцы всегда проявляли интерес к нашей мойве, их также интересует тиляпия, которая производится у нас, а также некоторые виды лососевых, которые производятся в Сибири. Что касается иранской продукции, то речь идет пока в основном о форели и креветках. Но уже есть заявки на покупку иранской черной икры и осетрины. Это продукция высокого качества. Про осетрину не буду говорить, но вот креветки и форель, думаю, займут место на российском рынке, потому что качество просто превосходное. То, что сейчас поставляется из Чили и других дальних стран, не идет ни в какое в сравнение с иранской продукцией.

Скажите, как вам вообще «на вкус» иранская жизнь? Вы там живете с женой и дочкой? Освоились?

Рифат Асанов: Моя жизнь связана с Ираном с сентября 2001 года, когда я сел за студенческую парту и начал изучать язык. Постепенно я впитывал в себя иранскую культуру, поэтому сейчас жизнь в Иране не кажется мне сложной. До нынешней работы я несколько раз длительно жил в Иране, находился там в командировках, поэтому проблем не было. Первое время оказалось нелегким для моей семьи, но и для них это был временный вопрос.

Вы привезли туда жену из Астрахани. У иранцев, живущих в России, часто русские жены. А бывает ли, что российские мужчины женятся там на иранках?

Рифат Асанов: Действительно в Астрахани я замечал, что многие иранцы женятся на российских девушках. Не буду вдаваться в причины. На своей памяти я знаю только одного российского мужчину, который женился на иранке. Это вопрос тонкий. Иранцы очень требовательны к религии, и моему знакомому, который женился в Иране, пришлось принять ислам, точнее не просто ислам, а шиитскую веру, и после этого он остался там жить. Он потерял многое в России, но остался в Иране.

Вы мусульманин. Скажите прямо, чувствуете ли, что из-за вашей религиозной принадлежности вам в Иране больше доверия?

Рифат Асанов: На самом деле иранцы очень удивляются, когда узнают, что в России есть мусульмане. Хотя когда я им озвучиваю статистику – как много мусульман-россиян, они радуются этому. Да, в какие-то моменты я действительно ощущал, что это помогало мне. Вообще иранцы толерантный народ. Они спокойно относятся к представителям любых национальностей и вероисповеданий. И вполне могут работать с представителями религиозных меньшинств. Там есть такие. Например, не смотря на то, что все мы мусульмане, они – шииты, мы – сунниты. Для них этот тоже принципиальное отличие. Но в целом работается там хорошо. Я имею в виду российских специалистов, которые живут в Иране. Иранцы очень доброжелательно относятся к россиянам. Это обусловлено и исторически, и сложилось на фоне последних событий, когда в условиях жестких санкций Россия не отвернулась от Ирана, была стратегическим партнером и в регионе, и вообще в мире. За это многие иранцы нам благодарны.