Нерестовые реки рискуют потерять «зеленый щит»
Поправки, внесенные в Лесной кодекс, грозят рубками в бывших нерестоохранных полосах – это приведет к долгосрочным негативным последствиям для рыбных ресурсов, отмечает директор морских программ компании «Морская сертификация» Андрей Винников.
Изменения в Лесной кодекс вступили в силу в июле 2019 г. По мнению экологов, эти поправки представляют угрозу для водоемов, где нерестится рыба.
«Изменяются категории защитных лесов. Если бывшие нерестоохранные полосы лесов попадут под вырубки, что в принципе возможно и уже начинает происходить в некоторых регионах, это чревато долгосрочными последствиями», – подчеркнул член Общественного совета при Росрыболовстве, директор морских программ компании «Морская сертификация» Андрей Винников.
Он обратил внимание, что с отсутствием лесов по берегам рек сами реки мелеют и заиливаются, ухудшается водоток. Это негативно влияет на условия нереста ценных и особо ценных рыб – таких как тихоокеанские лососи и атлантический лосось (семга), различные виды сиговых и осетровых.
Негативные последствия могут проявиться не через год или два, а спустя десятилетия, отметил эксперт. Он подчеркнул: особую опасность представляет то, что лесопромышленники заинтересованы в вырубках на территории этих бывших нерестоохранных полос лесов.
«Изменения Лесного кодекса именно в таком виде лоббировались ими в профильном комитете Госдумы и поэтому были приняты, - считает представитель «Морской сертификации». – В таких регионах, как Архангельская область, и в целом на Кольском полуострове, постоянно идет борьба за новые площади под вырубки. Это создает большую угрозу для атлантического лосося, дикие популяции которого и без того находятся не в лучшем состоянии и испытывают сильный пресс браконьерства».
На заседании Общественного совета при Росрыболовстве 16 июля Андрей Винников обращал внимание, что Рослесхоз уже издал приказ о предоставлении в хозяйственное пользование лесов бывших нерестоохранных полос в одном из архангельских лесничеств. «Правда, не могу сказать, проводились ли там вырубки или еще нет. Но мои бывшие коллеги из WWF России были очень обеспокоены самим фактом выхода приказа. Совместно с «Гринпис» они обратились в Минприроды, в Рослесхоз, чтобы предотвратить издание подобных приказов в будущем и отменить этот акт», – напомнил собеседник.
Он подчеркнул: аналогичные ситуации возможны и в Сибири, и в Забайкалье, и на Дальнем Востоке – везде, где есть лес. Между тем в бывших нерестоохранных полосах сохранились девственные леса, ранее не подвергавшиеся вырубкам. Сейчас защитный статус этих лесов, за исключением тех участков, которые входят в рыбоохранные и водоохранные зоны, утрачен, констатировал эксперт.
Он отметил, что рыбоохранные зоны охватывают гораздо меньшую территорию: их максимальная ширина для внутренних водных объектов рыбохозяйственного значения не превышает 200 м. «Это если водный объект отнесен к высшей категории, например, в нем обитают ценные и особо ценные виды водных биоресурсов. Для водоохранных зон критерии аналогичные. Более того, сейчас в рамках «регуляторной гильотины» есть намерение упразднить рыбоохранные зоны, оставив только водоохранные – именно потому что по размеру и основным защитным функциям они совпадают», – добавил Андрей Винников.
Он привел цифры для сравнения: средняя ширина нерестоохранных полос была до километра, а общая площадь таких лесов составляла порядка 56 млн га. Сейчас охранный статус рыбоохранных и водоохранных зон распространяется примерно на 6 млн гектаров леса, получается, остальные 50 млн гектаров его потеряли, – констатировал представитель «Морской сертификации».
